Вильям Сибрук - Роберт Вильямс Вуд. Современный чародей физической лаборатории

Скоро нас пригласили в дом, где слуга объявил нам, что обед будет подан через четверть часа и до этого мы могли бы посмотреть нашу комнату. Сару и ребенка поместили в другой части дома.

Внизу, в столовой, мы нашли прекрасный обед из жареного мяса, картофеля, оладьев, фруктов и кофе, но ни малейших следов нашего хозяина. Позже, когда Гертруда и бэби благополучно ушли наверх, появился он, с коробкой сигар, и предложил выйти в сад, где было прохладнее. Нам принесли напитки, и выяснилось, что он – страстный астроном-любитель. Была ясная ночь, и ярко сверкали звезды. Он задавал мне вопрос за вопросом, и я рассказал ему все, что знал, – как измеряют скорость звезд в пространстве по смещению линий спектра, о теориях туманностей, почему некоторые кометы возвращаются. а другие нет и т.п.

Каждый раз, когда я напоминал, что уже поздно, он наливал новые бокалы и начинал угощать меня сигарами. Было три часа, когда мы кончили наш разговор. На следующее утро за завтраком он не появлялся. После маленькой задержки из-за каких-то проделок бэби нас отвезли на станцию, и мы обнаружили, что поезд задерживают специально для нас по указанию нашего хозяина.

Позднее мы узнали, что он – «лесной король» Висконсина. Это была моя первая встреча с руководителем американской индустрии, или, как их теперь называют, «китом». Он действительно интересовался астрономией, и оказал мне такую любезность, что она очень меня смутила. Когда я благодарил его за гостеприимство, он процитировал строку о том, что «не зная того сам, развлекал ангела».

Официальная работа Вуда в Чикагском университете ограничивалась, главным образом, мытьем посуды после лекций профессора Генри Н. Стокса, и Вуд скоро отказался от этого занятия и переменил работу. Вот как описывает он сам то, что произошло.

«Профессор Е. А. Шнейдер, немец, пригласил меня на „исследовательскую работу“, описав ее, как очень интересные опыты с титаном. Первым этапом „исследования“ было приготовление большого количества титано-фтористого калия, которого не было в продаже. Для этого мне был нужен платиновый тигель и немного минерала рутила, который Шнейдер обещал заказать. Тигель оказался величиной с наперсток и стоил триста долларов, которые мне пришлось выкладывать из собственного кармана, и мне было прислано около двадцати фунтов рутила, который надо было толочь в ступке и просеивать через мелкое сито, пока вся масса не обратилась в тонкий, как перец, порошок. Это отняло около двух недель времени, и черный порошок попадал мне в волосы, в нос и во все складки. Затем последовало несколько недель работы: я должен был сплавлять смесь углекислого калия и порошка рутила в платиновом тигельке и обрабатывать сплав плавиковой кислотой с кристаллизацией осадка. Я начал злиться от монотонности этого бесконечного повторения одного и того же процесса, но Шнейдер держал меня на этом деле, пока весь рутил не был превращен в двойную соль. Я сказал: „Хорошо, что же мы будем делать дальше?“ – и он мне ответил, что пока что над этой проблемой работать нечего, и он придумает для меня еще что-нибудь. Я почувствовал, что дело плохо и попросил работы у доктора Ленгфельда. Он ехидно заметил мне, что надеется на больший прогресс с моей стороны, если я возьмусь за какую-нибудь действительную проблему, вместо заготовки дефицитного препарата.

Так я оставил Шнейдера, завладевшего огромными бутылями препарата, на который я истратил столько времени и денег. Позже мне сказали, что вещество нужно было ему для его собственной работы, и он даже предлагал мне продать ему платиновый тигелек за полцены, но из этого ничего не вышло. Я начал работать под руководством Феликса Ленгфельда и понемногу забыл неприятный случай. Шнейдер покинул университет через год или два. Через несколько лет, просматривая тома немецкого журнала Zeitschrift fur Anorganische Chemie , я обнаружил статью Шнейдера о химии титана, в которой он подтверждал, что употреблял, как основной исходный материал, титано-фтористый калий, без малейших указаний, откуда и как он получал его. Он просто вынул его из шляпы, как фокусники кролика. Я держал платиновый тигелек у себя несколько лет и, наконец, продал его дороже, чем купил.

После рутины с рутилом я начал более интересную работу под руководством доктора Ленгфельда и опубликовал две статьи в American Chemical Journal . Я сообщил о результатах моей исследовательской работы на еженедельном собрании Химического коллоквиума и очень нервничал, потому что это было первое мое выступление перед критической аудиторией. Тема была довольно техническая, и я принял решение не «читать», а рассказывать работу. Доклад прошел вполне удачно, и я обнаружил, что смущение быстро исчезает, когда начинаешь говорить.