Иван Ваганов - Солдатская доблесть

Левинский и Мустафьев, сделав во вражеском минном поле проходы, подобрались к заграждениям. Прикрепили трос к кольям, покрепче подтянули несколько рядов ощетинившихся нитей колючей проволоки. Отползая, Сабир сбился с прохода и нажал коленом на настороженную мину. Взрыв всполошил гитлеровцев. В воздухе взвились осветительные ракеты. Поднялась автоматная и пулеметная трескотня.

На безымянной высотке однополчане похоронили уральского паренька Сабира Мустафьева. А в 12 часов дня на глазах удивленных и перепуганных гитлеровцев проволочное заграждение поползло в сторону русских. Комья и рогатки глубоко пропахивали снег, задевали мины. Настороженные фугасы зло ухали. Гитлеровцы открыли ураганный огонь.

Через несколько дней командира батальона Кротова и сержанта Левинского пригласил к себе командир дивизии Лященко. Он представил их командиру 286-го стрелкового полка Фоменко.

— Батальон капитана Кротова придаю вам. Надеюсь, с задачей справятся. Люди-то у него вон какие, — комдив кивнул на Левинского.

— Это не тот ли сержант Левинский, что вражеское проволочное заграждение средь белого дня украл? — спросил Фоменко.

— Он самый, — улыбнулся комдив.

Спустя два дня саперный батальон приступил к снятию мин, уничтожению дотов и дзотов на подступах к станции Мга. Свыше двух тысяч мин и фугасов обезвредило отделение сержанта Левинского. Пять уничтоженных дзотов и пятнадцать километров проложенной гати появилось на счету отделения. За бои под станцией Мга Левинский получил медаль «За отвагу».

Дивизия переходила на новый участок фронта. Саперный батальон выдвинули вперед с задачей — разминировать гряду холмов.

— В своих минных полях, — рассказывал Роман Сергеевич, — мы без особого труда и быстро разобрались, а вот в полосе противника пришлось попотеть. Но и там напали на след. Разгадали секрет, а тут новый сюрприз: противосаперная мина попалась. Кучин ее нашел — и давай копаться. Смотрю: разгреб он бугорок земли и шарит вокруг мины: боковой взрыватель разыскивает. Кучин не знал, что взрыватель у нее внизу и натяжного действия. Испугался я и крикнул: «Остановись! Это для нашего брата, сапера, предназначена. Отползай! С этой мерзостью я уже встречался». Бросил мне Ушаков канатик, я оголил мину, накинул на нее петлю и подал команду: «В укрытие!»

Солдаты скрылись в воронке. Я тоже отполз в сторону и натянул канатик. Мина ухнула.

Изучая передний край противника, минеры догадывались, что наше командование готовит наступление. Действительно, вскоре им приказали сделать проходы во вражеских минных полях и пропустить по ним танки и пехоту.

— С особым чувством ответственности мы слушали этот приказ, — вспоминает Роман Сергеевич. — Я видел, как волновался каждый солдат и офицер. Ведь от нас ждет освобождения осажденный Ленинград. На нас смотрит вся страна.

В ночь на 13 января 1944 года саперы вышли прорезать проходы в своем минном поле. Против каждой пехотной роты было сделано по два двадцатиметровых прохода. А с 13 на 14 января, как только сгустились сумерки, саперы, одев маскировочные халаты, скрылись за нашей передовой. Шли группами, по 4—6 человек. Минеры вооружены миноискателями, длинными острыми щупами и финками. Замерзшая земля покрыта толстым слоем снега. Пришлось прощупывать и просматривать каждый метр.

За ночь группа сержанта Левинского обезвредила десять противотанковых мин, двадцать противопехотных и подошла к проволочному заграждению, перед которым натолкнулась на прыгающие мины, расставленные в семидесяти сантиметрах одна от другой. Левинский и Кучин работали на пару. Мины сидели, как наседка в гнезде, а взрыватель усиками торчал кверху. Не каждому саперу такая мина дается в руки: за это ее и окрестили двурогой мерзостью. Но Левинский и Кучин быстро справлялись с ними. Ушаков и Кобанов едва успевали относить в сторону обезвреженные мины, провешивать проход и подтягивать удлиненные заряды.

Медленно приближалось январское морозное утро, Саперы ждали. Как только «катюши» дадут залп, надо сразу рвать, крошить проволочные заграждения врага. Ожидание долгое, мучительное. Сказываются две бессонные ночи, клонит ко сну. Надоедливо свистит ветер, крутится поземка. Струйки сухого снега торопливо спускаются в воронку. Холодит спину.

«Катюши» открыли огонь внезапно. Над головой Романа протянулись огненные нити. Роман нажал на контакт подрывной машины. Взрыв, второй, третий. В зияющую брешь в проволочном заграждении шагнули штурмующие роты. За этот бой сержант Левинский получил орден Славы 3-й степени.