Шамиль Султанов - Омар Хайям

В то же время и в Самарканде и в Бухаре, как и во всем Мавераннахре, господствующее положение занимали шафииты. Да и его первый покровитель в Самарканде, верховный судья города Абу Тахир был известным теологом именно пгафиитского толка.

Но чем же все-таки были вызваны преследования шафиитов? Как «султаны ислама», потомки Сельджука были более чем ревностными защитниками правоверия. Они выступили не только как фанатичные приверженцы ислама, но и господствовавшего в государстве Саманидов и усвоенного тюрками ханифитского толка.

И это тоже не было случайностью. Дело в том, что при всем своем правоверии и ортодоксальности ханифиты допускали широкое использование, помимо религиозного, светского права, местного обычного права, сложившегося до принятия ислама, а также законов и уставов, изданных светской властью. Благодаря этому ханифитский мазхаб оказался наиболее гибким и наиболее удобным для Сельджукидов. Этот мазхаб с особой охотой принимали кочевники (каковыми и являлись сельджуки), ибо, принимая его, они могли удерживать свои старинные патриархальные обычаи.

При Тогрул-беке шафииты подвергались ожесточенному преследованию по приказу фанатичного ханифита Кундури — визиря султана, в основном в связи с тем, что к ним примыкали мутазилиты и мутакаллимы. И хотя в 1063 году, после смерти Тогрул-бека, Кундури был казнен, тем не менее преследования шафиитов продолжались. Визирем нового султана Алп-Арслана стал шафиит Низам аль-Мульк, но из слов самого Низам аль-Мулька видно, что и Алп-Арслан был ревностным ханифитом, ненавидел шафиитов и жалел о том, что ему приходилось пользоваться услугами шафиитского визиря.

Любопытная особенность ислама того периода (и прежде всего его ханифитского толка) заключалась в относительной терпимости к иудеям, христианам, зороастрийцам и одновременно в неутихающей ожесточенной, порой кровопролитной борьбе одних сект против других, одних мазхабов с другими. Халиф Хишам преследовал и казнил мутазилитов, отрубал руки и ноги сторонникам свободы воли. В свою очередь, мутазилиты, став господствующим направлением, своих противников сажали в тюрьму, подвергали телесному наказанию и даже смертной казни. Иногда одна секта объединялась с другой против третьей. Так произошло, например, позже в Нишапуре в 1096 году. Здесь началось крупное вооруженное столкновение каррамитов с шафиитами и ханифитамп, причем в стычках участвовали тысячи людей. Активное участие в этих бурных событиях приняли не только местные горожане, но и окрестное сельское население. Вообще в мусульманском мире религиозными вопросами интересовались не только богословские круги, но и простые люди: в Нишапуре или Хамадане можно было встретить на улице носильщиков, споривших между собой, сотворен ли Коран или нет.

Преследования мутазилитов и мутакаллимов при Алп-Арслане были довольно суровыми, если Омар Хайям, в то время скорее всего именно мутазилит или примыкавший к этому течению, покинул свою родину и перебрался в Мавераннахр, а потом писал: «Мы были свидетелями гибели ученых, от которых осталась малочисленная, но многострадальная кучка людей».

Выбор Самарканда был тоже не случаен. Здесь были сильны позиции мутазилитов, которые преподавали свое учение в нескольких созданных ими медресе. Отношения между сектами и мазхабами складывались достаточно терпимо. Самарканд славился своими культурными традициями, здесь было много богатых и крупных библиотек. Город входил в состав государства, основанного в 1046 году Тамгач-ханом Ибрахимом, полный титул которого звучал следующим образом: «Опора державы, венец общины, меч наместника божьего Тамгач-хан Ибрахим».

Сам он был человеком образованным и покровительствовал развитию науки и культуры в городах Маверан-нахра. Исторические источники говорят о нем как об идеале справедливого царя. Возможно, это было преувеличением, тем не менее хан по-своему защищал и интересы простого люда.

Однажды мясники подали ему прошение, в котором жаловались на чрезмерно низкую таксу на мясо, доставлявшую им мало дохода, и просили позволения повысить ее, предлагая за это внести в казну тысячу динаров. Хан согласился, мясники внесли деньги и повысили цены. Тогда хан велел объявить, что под страхом смерти запрещает жителям покупать мясо. Мясники стали терпеть огромный убыток. Кончилось тем, что через несколько дней мясники должны были еще раз уплатить значительную сумму денег, на этот раз для восстановления прежней таксы. По этому поводу хан сказал: «Нехорошо было бы, если бы я продал всех своих подданных за тысячу динаров».