Марина Чечнева - Повесть о Жене Рудневой

Приемная ЦК комсомола заполнена до предела. Много девушек стояло на улице.

— Вот это сюрприз, — изумленно сказала Женя.

— А ты думала, мы будем первыми? — усмехнулась Дуся Пасько, сокурсница, с которой они вместе решили попытать счастья.

В приемной установилась очередь за пропусками в отдел кадров ЦК. Через несколько минут подругам стало известно, о чем и как спрашивают девушек-добровольцев. Сведения были неутешительные: комсомолок подробно расспрашивали о составе семьи, о состоянии здоровья, предпочтение отдавали имеющим военную специальность. Девушки в очереди волновались — у многих никакой военной специальности не было, и они боялись, что их отправят домой. Женя и Дуся тоже поволновались, но все же успокоились, — они умеют стрелять из пулемета, и это можно все-таки считать военной специальностью.

В приемной стало душно, и Женя с Дусей вышли на несколько минут на улицу, глотнуть свежего воздуха.

— Что ты, Женя? — на глазах у подруги Дуся заметила слезы.

— Как я маме скажу? Я же вижу: как только начинаю с ней разговаривать о фронте, она вся белеет, вот-вот, кажется, умрет от страха. Она все не верит, что я могу уйти на фронт. Тебе легче, твои в Пржевальске, напишешь и все.

Дуся понимающе сжала Женину руку.

— Что же делать, Женечка! Понятно — ты ведь единственная дочь. У моих — детей куча.

— Ничего, — вздохнула Женя, — мама и папа поймут. Иначе нельзя.

Через два часа стояния в очереди, после самых тревожных известий о том, что многих «заворачивают», что расспрашивают долго и строго, пришла обнадеживающая весть. По ходатайству ЦК ВЛКСМ и по инициативе Героя Советского Союза Марины Расковой командование Вооруженными Силами страны приняло решение создать женскую авиационную часть и зачислить в нее главным образом девушек-добровольцев. Формирование новой части поручалось Расковой.

Для студенток университета с их знанием физики и математики появлялась реальная возможность попасть в часть легендарной летчицы и штурмана. Женя и Дуся повеселели, но ненадолго — в приемную входили все новые конкурентки, студентки технических вузов, даже авиационных, летчицы из аэроклубов и Гражданского воздушного флота, которым Раскова могла отдать предпочтение. Каждый раз, когда новая девушка называла место своей работы или учебы, Женя и Дуся тихо обсуждали ее шансы, а значит, и свои — уменьшающиеся или растущие.

Пришли даже школьницы старших классов и встали в сторонке, грустно шепчась, понимая, что им, вернее всего, откажут. Жене стало даже, жалко девушек — уж очень у них был обреченный вид.

Наконец подошла их очередь.

— Женя, иди, — сказала Дуся, подталкивая подругу к двери кабинета.

Но Женя вдруг заробела. Ей стало так же страшно, как в то памятное посещение директора Салтыковской школы, когда она поступала в третий класс. Шепотом выговорила:

— Дусенька, милая, ну, пожалуйста… а я за тобой. Видишь, даже голоса нет, очень боюсь.

Вскоре высокая, обитая черной клеенкой дверь приоткрылась и Женя увидела счастливое лицо Дуси. После этого Женя вступила в кабинет без страха.

Комиссия ЦК ВЛКСМ — строгие молодые люди в военных гимнастерках и ремнях, но без знаков различия. Женю отговаривали, узнав, что она единственная дочь у родителей. Глядя исподлобья, Женя упрямо твердила:

— Папа и мама поймут, я должна…

После недолгого молчания один из членов комиссии предложил рекомендовать ее в часть майора Расковой.

В коридоре Женя и Дуся обнялись — успех!

Однако на следующий день все, казалось, пережитые тревоги возникли вновь. На сборном пункте авиачасти Расковой в здании Военно-воздушной академии имени Н. Е. Жуковского кандидаткам с направлением ЦК ВЛКСМ сообщили, что им предстоит пройти медицинскую и мандатную комиссии. И снова девушки стали ахать, шептаться, пугаясь своих реальных и мнимых недостатков.

Мандатная комиссия оказалась строже медицинской.

— Вы представляете, на что идете? — жестко, как будто раздражаясь все более, спрашивал каждую появлявшуюся перед ним девушку очень худой, высокий майор. — Думаете, фронт похож на комсомольский воскресник? На войне каждый день убивают. Вам это известно? На войне нет постелей, нет ванны и душа, очень часто нет еды, но есть смерть, которая таится под кустом и под листом. Вы собираетесь совершить геройский подвиг, а пуля или осколок настигает вас прежде, чем вы успеваете выстрелить сами хотя бы раз. Вы знаете это? Вы умираете, и вас хоронят в безымянной могиле. Вы думали об этом?