Марина Чечнева - Повесть о Жене Рудневой

Дома, сбросив пальто, Женя взяла о этажерки томик Чернышевского, полистала и, найдя нужную страницу, достала дневник. Тут же записала:

«О дружбе Чернышевский говорит следующее: «Разве по натуре человека привязанность ослабляется, а не развивается временем? Когда дружба крепче и милее, через неделю, или через год, или через двадцать лет после того, как началась? Надобно только, чтобы друзья сошлись между собою удачно, чтобы в самом деле они годились быть друзьями между собою». Чернышевский прав».

Все лето Женя работала пионервожатой в пионерском лагере. Вернулась домой только в конце августа. После объятий и поцелуев встретившая ее мать отступила на шаг и, оглядев дочь, со вздохом покачала головой.

— Чем на сей раз недовольна, мама? — засмеялась Женя.

— Похудела, — сказала Анна Михайловна, но подумала другое: «Совсем взрослая».

Облик дочери заметно изменился. Исчезла угловатость, отличающая девочку-подростка от девушки. На нежно-смуглом похудевшем лице светлые глаза казались особенно большими и яркими. Волосы выгорели, кудряшки распрямились. Фигура приобрела девическую стать, линия рук — женственную плавность.

— Заметил — девицей стала наша Женя, — сказала Анна Михайловна мужу, когда он пришел с работы. — Теперь и одевать ее надо по-девичьи.

— Конечно, не за горами семнадцать. В наше время сказали бы: замуж пора, — усмехнулся Максим Евдокимович.

— Скажешь — замуж!

— Шучу — по-теперешнему рано.

Женя особенных перемен в себе не заметила. Мимоходом заглянула в трюмо и лишь неопределенно хмыкнула. Но в общем-то загорелая улыбчивая девушка, мелькнувшая в зеркале, ей понравилась.

Вечером, за ужином, Женя со смехом вспоминала о том, как ей приходилось возиться с малышами, мирить их, разбираться в их взаимоотношениях.

— Представляете, — рассказывала она, поглядывая то на мать, то на отца, — у нас в отряде оказалось два Федоровых и оба Саши. Ребята решили одного звать Шурой, а другого оставить Сашей, но ни тот, ни другой не захотели быть Шурой, потому что дома их так не называли. Ребята стали придумывать им клички, да как-то неудачно и тогда попросили меня найти какой-нибудь выход. Сначала мне тоже ничего не приходило в голову, а потом меня будто осенило. Я узнала, в каком месяце они родились, и предложила одному называться Стрельцом, а другому Львом. Рассказала ребятам про знаки зодиака. Мое предложение ребятам понравилось.

Интересно было работать в лагере, но Женя уже соскучилась по школе, своему «второму дому», хотелось поскорее увидеть одноклассников, отметить происшедшие в них изменения, узнать, кто как провел лето, и, наконец, привычно сесть за парту, раскрыть учебник…

Первого сентября она вышла из дома в радужно праздничном настроении и, тихонько напевая «Легко на сердце от песни веселой, она скучать не дает никогда…», бодро зашагала к станции.

Начинался последний ее школьный учебный год. Что-то принесет он ей?

У дверей школы толпились десятиклассники. Веселые, смуглые, повзрослевшие. Встретили Женю шутливыми приветствиями.

— Пионерке — комсомольский привет!

— Руднева, будь готова!

Женя, улыбаясь, отсалютовала по-пионерски:

— Всегда готова!

Оказывается, многие знали, что она летом работала пионервожатой.

Со ступенек школьного крыльца сбежала Лида, бросилась подруге на шею, расцеловала, будто и не было никогда между ними отчуждения. Женя хотела спросить про Володю, но что-то помешало ей. Если захочет, сама расскажет. Но Лида ни словом не обмолвилась о Володе. Август она провела с родителями в Крыму и теперь с восторгом рисовала красоты Черноморского побережья и сетовала на то, что ей очень не хватало Жени. А Женя думала: зря она весной решила, что дружба у нее с Лидой была ненастоящая. Урок на будущее: не надо делать скоропалительных выводов.

Прозвенел звонок нового учебного года. Толкаясь и гомоня, как первоклашки, повалили ребята в неширокую дверь. Волнующий запах свежей краски… Дверь с табличкой — «10 «А»… Парта, ставшая почему-то низкой и тесной… Десятый раз Женя встречала новый учебный год, но и теперь для нее это было точно впервые.

«12 декабря 1937 года. …Моя судьба решается. Я записалась в коллектив наблюдателей. Там чудная библиотека. У меня глаза разбежались, когда я увидела столько книг по астрономии. Это было 10 декабря. Заседание солнечного отделения. Доклад делал профессор Баев. Я, кажется, особенно симпатизирую Солнцу. Но, если я не ошиблась, в «Барышне-крестьянке»сказано следующее: «Хотя сердце Алексея было уже занято, молодая красавица имела на него все права». Красавица Луна является для меня Лизой-Акулиной. 14 декабря я пойду на заседание лунного отделения. В библиотеке я взяла книгу Полака «Происхождение Вселенной», которую я давно искала. «На сколько дней вы даете книги?» — «На сколько хотите, только назад принесите. А то берут книги и уж больше не приходят». Мило!