Бернар Фоконье - Флобер

Интерьер дома, в котором семья Флобера провела ремонт и сменила обстановку сразу же после его приобретения, был «довольно строгим, весьма буржуазным и немного тесным» [67] Эдмон и Жюль де Гонкуры. Дневник. 19 сентября 1863 года. , по словам братьев Гонкур. Душой этого жилища, несомненно, был рабочий кабинет Гюстава. Эта просторная комната занимала, согласно описанию Эмиля Золя, «целый угол дома» [68] Эмиль Золя. Журнал «Вестник Европы» («Le Messager de l’Europe»). Июль 1880 года. . Кроме того, посещавшие дом гости оставили весьма подробные воспоминания о том месте, в котором Флобер, по словам Жорж Санд, жил «как святой отец». Вот как в 1884 году в статье «Голубой обзор» описывает кабинет Флобера Ги де Мопассан: «Три окна его кабинета выходили в сад, а два — на реку. Комната была очень просторной. Основным ее украшением были книги, так же как несколько портретов близких друзей, и немного сувениров, привезенных из путешествий: чучела кайманов, нога мумии, которую слуга по своему невежеству принял за сапог и натер до черноты гуталином, восточные янтарные четки. На широком письменном столе стоял и смотрел на него своими раскосыми глазами позолоченный Будда. И, наконец, замечательная скульптура Прадье — бюст сестры Гюстава Каролины Флобер» [69] Ги де Мопассан в газете «Ревю бле» («La Revue bleue»), 26 января 1884 года. .

В Круассе Флобера окружали и обволакивали полная тишина и спокойствие. Что же ему оставалось делать? Сочинять. Наконец-то! Сочинять и ничего другого. Он прощается навсегда с учебой на факультете права и даже с честолюбивыми мечтами напечатать свои произведения и прославиться как писатель. Его нисколько не прельщает возможность приобщиться к литературной жизни, которая ему была противна еще до того, как он с ней познакомился. Только писать и ничего больше. Сидя в своем медвежьем углу, строить по кирпичику литературное произведение, нисколько не заботясь о том, чтобы о нем узнали читатели. Меньше всего он беспокоился о том, чтобы получать за свой труд какое-то материальное вознаграждение. Ему повезло, что отец освободил его от забот о куске хлеба насущном. Благосостояние семьи обеспечивало Гюставу безбедное существование. Теперь он мог посвятить себя творчеству. Гюстав не скрывает своих намерений в письме, написанном в мае 1846 года Максиму Дюкану: «Я часто сомневаюсь в том, что когда-нибудь напечатаю хотя бы одну строчку. Не правда ли, неплохая идея для писателя, который до того момента, когда ему исполнится 50 лет, ничего не публиковал, а затем в один прекрасный день издал все свои произведения? Возможно, что он получит огромное удовольствие и будет на вершине блаженства».

Так что же доставляло истинное блаженство Флоберу? Женщины? Он рано разочаровался в них. Погоня за славой? Такая перспектива его и вовсе не привлекала. Меньше всего он думал о том, чтобы попасть в какие-то властные структуры, где столько шутовства и обмана. Теперь он уже знал, что высшее блаженство ему приносит творческий поиск во время работы над художественным произведением. В этом он видит свое высшее предназначение, которое позволит ему соперничать с самим Господом Богом.

И вот в этом тихом пристанище, в окружении любящей семьи и под неусыпным оком матери, опасавшейся ухудшения состояния его здоровья, Гюстав вновь берется за первую редакцию «Воспитания чувств». Он в самом деле получает огромное удовольствие от того, что творческое вдохновение не покинуло его. Несмотря на то, что первый вариант романа «Воспитания чувств» так и не был ни разу напечатан при жизни Флобера, который считал его незавершенным, он заслуживает пристального внимания.

Флобер приступает к работе над книгой летом 1844 года, когда его болезнь начала вроде бы отступать. Максим Дюкан отправился в путешествие на Восток и провел там почти год. Несколько лет спустя он снова вернется в те края, но уже вместе с Флобером. Гюстав по-прежнему считал своим лучшим другом Альфреда Ле Пуатвена. Молодых людей сближали сходные взгляды на жизнь и искусство. И все же он думает о Дюкане и о себе самом, когда описывает образы главных героев романа «Воспитание чувств».

Первый вариант романа представляет собой любопытное литературное произведение. Его художественный стиль выше всяких похвал, а отдельные сцены потрясают воображение. Книгу можно назвать лабораторией для подготовки будущих работ писателя: мечты Анри наводят на мысль о воздушных замках, которые строит Эмма Бовари. Некоторые диалоги с Эмилией словно взяты из «настоящего» «Воспитания чувств» 1869 года. О чем же повествует эта книга? О двух друзьях с совершенно противоположными характерами. Анри и Жюль живут в двух параллельных мирах. Анри едет в Париж, чтобы учиться в университете на факультете права, а Жюль остается в провинции. По ходу повествования друзья ведут переписку. В своих письмах они делятся впечатлениями о том, что с ними приключилось, а также рассказывают о своих душевных волнениях. Анри живет в семейном пансионе, принадлежащем господину и госпоже Рено, супружеской паре, чьи жизненные дороги давно уже разошлись. Анри влюбляется в эту «тридцатилетнюю женщину», которая своим женским обаянием «сражает наповал» несчастного юношу. Любовники уезжают вместе в Америку, где их страсть очень скоро остывает в рутине серых будней. Они возвращаются во Францию. Эмили обретает счастье в объятиях мужа, который великодушно прощает ей измену. Анри прилагает усилия на достижение иллюзорной цели: успеха и известности. В итоге он превращается в представителя некогда презренной им буржуазии. Что же касается Жюля, оставшегося в глухой провинции, то его унижает и обманывает актриса провинциального театра. Он находит утешение и спасение в одиночестве и литературном творчестве. Для Флобера это была возможность изложить свою концепцию искусства: независимо от субъективных взглядов автора красота достигается выбором обезличенной формы повествования. «Земля обетованная» любого писателя — достижение красоты. Для этого нужно отказаться изливать на бумаге собственные чувства и освободиться от иллюзий романтизма. Таким образом, первый вариант «Воспитания чувств» представляет собой некий манифест, в котором делавший первые шаги в литературе Флобер излагает основы своей будущей эстетической концепции. Помимо всего прочего, этот роман можно с полным правом назвать автобиографическим. В образах Анри и Жюля прописаны черты характера самого Флобера. Так, Жюль в своем желании скрыться в глуши более всего напоминает самого Гюстава, выбравшего писательскую стезю. Что же касается Эмили Рено, то своей бьющей через край чувственностью она воплощает черты Элали Фуко. И в то же время она — Элиза Шлезингер, поскольку в ней нашел воплощение женский идеал Флобера, который разбивается вдребезги при столкновении с мрачной действительностью.