Федор Конюхов - Мои путешествия. Следующие 10 лет

9 декабря 1995 года

84°33’57’’ ю. ш., 80°44’08’’ з. д.

«Начинай с начала и не останавливайся, пока не дойдешь до конца» [26].

«Мудрый для себя жаждет одного: не иметь желаний. Такая жажда утоляется вечностью» [27].

Мне вспоминается мой учитель, Виталий Натанович Петров-Камчатский, он был очень хороший художник. Я считаю, что после Рокуэлла Кента [28]стоит он, Петров-Камчатский. Он очень сильно и точно раскрыл жизнь наших эскимосов. Меня эти художники вдохновили на создание серии картин о жителях Крайнего Севера.

«Старая Чукотка»

Так вот, я как-то ему поведал, что хотел бы попасть в Антарктиду, чтобы потом рисовать айсберги, пингвинов, голубой лед, а он засмеялся и сказал: «Воображению Художника (с большой буквы) нет предела». И привел в пример Жюля Верна: «Разве он был под водой, разве летал на воздушном шаре?» Нет, конечно. Он находился за письменным столом, а его воображение летало по всем морям-океанам. А у меня все наоборот: я блуждаю повсюду, а мое творчество зажато. Я все живу надеждой, что вот сделаю то-то и тогда дам волю своему творчеству. А когда это будет, не знаю.

«Сон белой совы»

10 декабря 1995 года

84°44’25’’ ю. ш., 80°33’07’’ з. д.

День тяжелый, встречный ветер, снег очень мягкий, очень тяжело идти.

Если бы меня спросили, как чувствует себя душа, попавшая в рай, я ответил бы: точно так, как быть рядом с Иринушкой моей. Эти чувства сложно передать. Просто, ничего особенного, просто хорошо. Как никогда, нигде и ни с кем. Свободно, светло, тепло и уютно. С ней рядом ничего не замечаешь. Она дает заряд творчества, тот заряд, который мне необходим. Я хочу быть всю жизнь ребенком, мечтателем, фантазером. Хотя не все мои фантазии Иринушке нравятся. Я замечаю, что Иринушка хочет, чтобы обо мне писали в прессе и говорили друзья только хорошее. Я же, наоборот, хочу быть антиподом к этому лицу, я не хочу благополучия, я хочу быть легендой, спорной личностью. Мне нравится, что у меня есть друзья и враги. У меня много врагов, они с яростью нападают на меня и всячески стараются опорочить. Люди боятся свободы внутренней, они ищут причину и кого-то, кто бы их держал и не пускал. Это для них лучше, чем быть свободными. Но, как сказано в Священном Писании, «Горе вам, когда все люди будут говорить о вас хорошо! Ибо так поступали с лжепророками отцы их» (Лк. 6:26).

11 декабря 1995 года

84°56’55’’ ю. ш., 80°37’55’’ з. д.

Очень хорошо прошел. Завтра мой день рождения. Справа видны горы. Красивые.

Я научился быть довольным тем, что у меня есть. Умею жить и в скудости, умею жить и в изобилии; научился всему и во всем, насыщаться и терпеть голод, быть и в обилии, и в недостатке [29].

12 декабря 1995 года

85°09’08’’ ю. ш., 80°29’26’’ з. д.

По радио получил поздравление. Такой хороший день сегодня. Теплый, без ветра. И не было застругов. Справа горы Тил [30]. Вечером сделал себе кашу и чай с медом.

13 декабря 1995 года

85°22’09’’ ю. ш., 80°29’49’’ з. д.

День хороший, и дорога тоже. Прошел хорошо, 13 миль. Прохожу горы Тил.

14 декабря 1995 года

85°34’02’’ ю. ш., 80°33’37’’ з. д.

Дорога хорошая, ветер слабый, солнце в дымке, прохожу горы Тил. Сообщили по радио, что Володя Чуков [31]не стартовал.

Из дневника Ирины Конюховой

– Чего ты больше боялся – холода или опасности? – спрашивала я его потом, когда Федор уже грелся в Москве в теплой постели.

– И того и другого. От холода мне иногда хотелось плакать. Я все время дрожал и не мог согреться в палатке, она была такая тонкая. И было очень страшно провалиться в трещины, они в Антарктиде до двух километров. Если бы лыжи или нарты в них провалились, я бы погиб. Некоторые берут с собой в экспедицию альпинистское снаряжение: кошки, крючья, ледоруб, жумары, а я сразу же все выкинул, подумал, что если уж попаду в трещину, то никак мне не выбраться. Еще в первый день пути я бросил в трещину лишние лыжи – так такой звук услышал! Жутко стало.