Даниил Галкин - В тени сталинских высоток. Исповедь архитектора

– Давайте выращивать бананы!

Вначале у него и глаза расширились, и челюсть отвисла. Затем он, с серьезно-задумчивым видом, вполне резонно мне ответил:

– Можно попробовать. Есть только опасение, что в нашем климате они не будут плодоносить.

Агроном был, конечно, прав, но напрямую не возразил! Опасение лишиться работы не позволяло ему отстаивать собственное мнение.

Заведующая молочной фермой, как и агроном, часто досаждала неожиданными проблемами. Однажды скисло большое количество парного молока. В панике она прибежала ко мне:

– Что же нам делать?

Я не сдержался от резких высказываний:

– Нечего перекладывать с больной головы на здоровую! Жаль, что коровы не обладают даром речи. Досталось бы вам за антисанитарию. А то вы удивляетесь, что молоко прокисает!

В то же время я сознавал, что малочисленные доярки за жалкие гроши выполняли тяжелейшую и неблагодарную работу. Невольно припомнилась молочная ферма, которую нам продемонстрировали во время первого пребывания в Америке. Она напоминала санаторий для скота. В ней была идеальная чистота, высочайшая степень механизации. Кормежка с витаминами, мытье, выход на выпас и прочие процедуры проводились строго по сетевому графику. Даже отходы жизнедеятельности направлялись на переработку. К примеру, мочевина шла на производство каких-то лекарств. Прокисание молока вообще исключалось.

Почти ежедневно в дряхлеющем поселке происходили различные аварии и поломки. Оказалось, что в бедах не только стрелочник виноват, но и генеральный директор, который может стать козлом отпущения. И даже мальчиком для битья! Пришлось проявить свой истинный характер и как следует приструнить тех, кто нес ответственность за состояние коммунального фонда поселка.

На территории усадьбы установилось двоевластие. Для ускорения приватизации назначили путем узаконенного беззакония директора-дублера. Рыжеволосая женщина уже перешагнула средний возраст. Интеллигентностью манер не отличалась. Наглая и самоуверенная, она была абсолютно неуправляемой. «Госпожа» Данилова по-хозяйски разгуливала по территории старинной усадьбы, пережившей многочисленных владельцев. Ее постоянно сопровождала развеселая подруга по фамилии Бабкина. При вынужденном общении с Даниловой я понял, что она хорошо информирована. Встряхивая копной огненно-рыжих волос, она настойчиво уговаривала:

– И на кой ляд вам понадобилось это хозяйство? Одна морока с ним! Солидный архитектор, с ученой степенью… Неужели вы не понимаете, что сейчас находитесь в зоне повышенной опасности? Упаси боже…

Подобные намеки и даже угрозы мне пришлось неоднократно слышать не только из ее игривых женских уст. От амбалов спортивного вида с холодным блеском стеклянных глаз они звучали примитивнее и более жестко. Непримиримость и твердость Юрия Гнедовского чудом не закончилась трагедией. В числе его ближайших сподвижников мне пришлось быть свидетелем неудавшегося покушения. Угрозы меня насторожили, но не испугали. Помогла жизненная закалка. Многообразие проблем не позволяло расслабляться. Пришлось даже пройти ликбез у главного бухгалтера Валентины Ивановны. Она буквально силой усаживала меня рядом с собой. Немыслимое количество цифр вперемежку с пугающей терминологией обрушивалось на мою и без того разбухшую от забот голову. Я чувствовал, что засыпаю на ходу от скучной бухгалтерской специфики. Но она пробуждала меня своим фанатическим натиском:

– Директор обязан разбираться в бухгалтерии. Вам это может еще не раз в жизни пригодиться!

Она как в воду глядела. По анонимкам недоброжелателей нас не раз досконально проверяли. Вдвоем мы сумели доказать свое абсолютное алиби. Тем временем нашли кандидатуру по-настоящему опытного хозяйственника. Долгожданная церемония передачи дел прошла быстро, без малейших проволочек.

Незадолго до завершения директорской карьеры Российский архитектурный центр выдал мне лицензию, дающую право выполнения индивидуальной профессиональной деятельности. С этой целью я создал небольшую мастерскую. Привлек в нее на подрядной основе группу знакомых и проверенных специалистов. Началось свободное плавание на вольных хлебах, в духе предпринимательского ажиотажа нового времени. Благодаря обширным многолетним связям (но на конкурентной основе!) удавалось получать небольшие заказы на проектные работы. Помогало и наличие почетных званий и ученых степеней. Это создавало определенный психологический эффект при переговорах с заказчиком. Автономно, с независимой мастерской, я продержался недолго – чуть больше года. Аренда помещения, финансовая отчетность, начисление зарплаты… Тихий ужас!