Даниил Галкин - В тени сталинских высоток. Исповедь архитектора

После симпозиума финскую группу пригласил Союз архитекторов Грузии. Директор разрешил присоединиться к ним. Преодолев живописные горные перевалы, автобус доставил всех в Тбилиси. Прием на грузинский манер просто шокировал рациональных и сдержанных финнов.

Столы ломились от обилия разнообразных вкусностей. Вино в буквальном смысле лилось рекой – как из рога изобилия. Кстати, этот рог – традиционная емкость, которую гостям следовало осушать под витиеватые и длинные грузинские тосты. На банкете присутствовал мой сокурсник Гурам Хизанишвили. Мы не встречались с ним более тридцати лет после окончания института. Время и его не обошло стороной… Благородная седина и полноватая фигура не погасили огонь неотразимого сердцееда. Я шутливо его приветствовал:

– Рад встрече, хотя ты – коварный искуситель! Из-под венца увел Мусю!

Он обнял меня и в тон ответил:

– Прости меня! Мою вину еще не поздно искупить! Наша Спящая красавица живет в Москве и совершенно свободна!

Я не стал уточнять, что в курсе ее дел. Накануне отлета Гурам устроил прощальный банкет в своем обширном холостяцком доме. Больше наши пути не пересекались.

В 1980-х годах моя лекторская деятельность пошла на спад. Как говорится, джинна выпустили из бутылки. Советские граждане сначала получили доступ к информации о загранице, а потом – и возможность увидеть мир своими глазами. Последняя лекционная программа об Америке совпала с командировкой на остров Сахалин. На острове – множество редких охраняемых видов животных, растений и грибов, занесенных в Красную книгу. Сахалин поразил своей красотой и, одновременно, неопрятной убогостью многих населенных пунктов. Встречались и самобытные строения традиционного стиля японского зодчества. Выделялись опрятностью и ухоженностью жилые дома осевших на острове корейцев. Они круглый год поставляли на рынки овощи и соленья.

Несколько раз я проехал по главной узкоколейке, вытянутой с юга на север. Ее построили японцы в период оккупации острова после Первой мировой войны. Она напоминала детскую железную дорогу. Габариты вагонов и паровозов соответствовали низкорослым японцам. Продуманное ими до мелочей внутреннее убранство теперь постепенно «экспроприировалось». Отвинчивались дверные ручки, копии гравюр и зеркала. Срезались кожаные ремни безопасности на втором ярусе полок.

В городе Александровске-Сахалинском неожиданно удалось познакомиться с популярным артистом Юрием Яковлевым [154]и писателем Владимиром Лакшиным [155]. Они прилетели на остров для участия в съемках многосерийного фильма [156]об Антоне Чехове (писатель специально предпринимал поездку на Сахалин, чтобы изучить условия жизни ссыльных каторжан) [157].

Познакомились мы на смотровой террасе гостиницы, с которой открывался красочный вид на широкий Татарский пролив. Завязался разговор, и мы представились друг другу. Они пригласили меня разделить вечернюю трапезу в ресторане. Яковлев блистал неотразимым мужским обаянием. Он был весел и словоохотлив. При этом поглощал солидные дозы спиртного (в отличие от сдержанного и немногословного Лакшина). Мы с ним были почти одного возраста. Он быстро перешел на «ты».

Мы засиделись в ресторане до полуночи, переходя с одной темы на другую. Мне было с ними настолько интересно, что подумалось: «Эти два необыкновенно талантливых и умнейших человека действительно от Бога». Запомнившаяся на всю жизнь встреча оказалась единственной. Рано утром они уехали на съемки. Я отправился в Южно-Сахалинск. Оттуда с задержкой почти на сутки улетел в Москву.

При возвращении из командировок в осиротевшую квартиру я с особой остротой ощущал горечь потери близкого человека… Но, как всегда, работа помогала в трудные минуты. Божественный судьбоносный покровитель сделал щедрый дар: возможность продолжать заниматься любимой работой еще более четверти века – даже в пенсионном возрасте.

Указом Президиума Верховного Совета РСФСР мне в середине 1980-х годов было присвоено почетное звание «Заслуженный архитектор Российской Федерации». Завершающими аккордами стало присуждение звания профессора и ученой степени доктора архитектуры на заседании президиума и ученого совета Международного академического аккредитационного и аттестационного комитета (МААК). Его президентом в то время был уже упоминавшийся академик РАЕН Эрнст Дешко. Этот мудрый ученый-энциклопедист сыграл немалую роль в формировании моего творческого мышления.