Том Уилкинсон - Люди и кирпичи. 10 архитектурных сооружений, которые изменили мир

Засилье трущоб не единственная стоящая перед архитектурой проблема: в 2010 году доля мирового городского населения впервые превысила 50 %. Большинство этих горожан проживают в мегаполисах развивающихся стран, таких как Шанхай, Мехико, и в плодовитых городских агломерациях вроде бесконечно расползающейся Рио – Сан-Паулу, общее население которой достигает 45 млн человек. Пока города пухнут и сливаются друг с другом в агломерации, урбанизируется и сельская местность. В Китае, как пишет в своей потрясающей книге «Планета трущоб» (Planet of Slums) Майк Дейвис, «во многих случаях сельскому жителю уже не приходится мигрировать в город – город сам идет к нему» {197} 197 Mike Davis, Planet of Slums (London, 2006), 9. . «Города будущего, опровергая прогнозы предыдущих поколений урбанистов, строятся не из стекла и стали, а из грубого кирпича, соломы, переработанного пластика, цементных блоков и деревянного лома. Пронизанные светом города, взмывающие к облакам, так и остались мечтой: большая часть горожан XXI века по-прежнему живет в нищете, дыша дымом и утопая в экскрементах и гнили» {198} 198 Там же, с. 19. .

В условиях стремительной урбанизации, когда стираются границы между городом и деревней, когда западную экономику подрывают нехватка жилья и кризисы на рынке недвижимости, когда огромные людские массы ютятся в самострое, самая главная задача архитектуры – обеспечение простых людей жильем. И если в прошлом столетии архитекторы подходили к этой задаче со всей ответственностью, иногда радуя блестящими находками (хотя гораздо чаще огорчая коррумпированностью и некомпетентностью), в наше время от нее активно увиливают. Теперь ее норовят переложить на плечи частного сектора или самих бедняков, а архитекторов вовсе выдавливают из процесса, оставляя им лишь отделку корпоративных штаб-квартир и постройку очередных музеев с сомнительной функциональностью.

Впрочем, мне бы не хотелось превращать мост Нимейера в мишень для нападок. Да, мост вполне можно выставить образцом бесполезности, однако Нимейер действовал от чистого сердца. Он бесплатно предоставил проект для программы благоустройства фавелы, включающей строительство большого спортивного центра по одну сторону моста и благоустройство жилья по другую. Эти работы в рамках федеральной программы ускорения экономического роста совпали с недавним «умиротворением» фавел, когда удалось покончить с разгулом преступных банд (хотя наркоторговля где-то в закоулках идет как и шла) и создать в стратегических точках полицейские участки. И программа, и «умиротворение» явно были приурочены к чемпионату мира по футболу и надвигающимся Олимпийским играм.

Расходы на чемпионат мира уже вызвали один из самых бурных массовых протестов в истории Бразилии: в июне 2013 года на улицы вышли больше миллиона человек. Длинные тени от протестантов, вылезших на крышу построенного Нимейером здания конгресса в Бразилиа, превращали чашеобразную постройку в ожившую греческую амфору – живой символ демократии, который архитектору наверняка пришелся бы по душе. Олимпийские игры в Рио намечены на 2016 год, Росинья расположена достаточно близко к туристическим пляжным анклавам, а на Международный олимпийский комитет нужно любой ценой произвести хорошее впечатление. Однако, несмотря на то что явное затишье в бандитских разборках можно лишь приветствовать, «умиротворение» (подразумевавшее повальные обыски домов без ордера и многочисленные проявления расизма со стороны полицейских, поскольку львиную долю жителей фавел составляют темнокожие) воспринимается скорее как вмешательство государства в полуавтономную зону с целью присвоить достижения ее обитателей, освоивших прежде пустовавшую землю.

Проекты, финансируемые программой ускорения экономического роста, тоже вызывают вопросы: до сих пор особых изменений к лучшему в общей нищете и криминальной обстановке фавел Рио не наблюдается. В Росинье нечистоты по-прежнему сбрасываются в заполненную водой канаву, носящую эвфемистическое название Валау (долина), где плещутся дети и кишат паразиты. Намеченные программой школы и магазины пока существуют лишь на бумаге, либо в их недостроенных остовах селятся бездомные, а нимейеровский мост и раскрашенные во все цвета радуги новые дома и спортивный центр по обеим его сторонам выглядят дорогостоящей заплаткой, никак не решающей катастрофические проблемы фавелы. Фигуристый мост, мелькающий за окнами проносящихся по автостраде автомобилей, не что иное, как маска для фавелы – и буквальная, и идеологическая. Равно как и широко разрекламированная канатная дорога над другой фавелой, Комплексо-до-Алеман, – всего лишь неприлично дорогой аттракцион, построенный главным образом для посторонних. Он наглядно демонстрирует всем, кроме жителей трущоб, что «работы ведутся», и, как заметил один из обитателей фавелы, дает туристам возможность поглазеть на бедняков, не пачкая ноги. (После «умиротворения» у туристов начался бум на фавелы, хотя в 2012 году один немец был серьезно ранен во время перестрелки в Росинье.)