Дмитрий Шерих - Улица Марата и окрестности

Алексей Федорович Бубырь был одним из лучших мастеров петербургского модерна. Самостоятельно или вместе с коллегами он построил немало зданий, часть которых вошла в золотой фонд городской архитектуры. Но вот здание на Николаевской, 30, Бубырю не очень удалось. Да и задача, надо сказать, была у него непростая: участок узкий, вширь дому не пойти, только ввысь. Да и стены пришлось использовать старые – этого требовал заказчик...

Но все-таки видно, что над домом работал мастер: об этом говорит сдержанный, лаконичный фасад здания.

Бубырь работал здесь в 1910-х годах. А дом, стоявший здесь до той поры, примечателен лишь одним обстоятельством: ему нашлось место в адресной книжке Антона Павловича Чехова. «Тычинкин К.С. Николаевская 30, кв. 6» – вот что гласит эта запись.

Константин Семенович Тычинкин был одним из ближайших доверенных лиц Алексея Сергеевича Суворина, репетитором детей этого знаменитого журналиста и издателя, заведовал суворинской типографией, и Чехову не раз приходилось с Тычинкиным общаться. Может быть, и бывать у него на квартире – хотя жил здесь Константин Семенович не особенно долго.

Дом № 30

А в переписке Чехова за 1898-й год есть о Тычинкине два противоположных по смыслу замечания. Вначале он пишет брату: «Сей мужчина, мой приятель, сделает все, что нужно, в краткий срок». И через два с небольшим месяца другому брату: «Тычинкина, пожалуйста, не слушай. Трудно найти под луной другого в такой же мере рассеянного человека. С поступлением его в типографию, типография стала в пять раз рассеяннее и медлительнее, чем была».

История дома № 30 скромна, но у нескольких следующих по улице Марата зданий она не богаче. В эту главу объединены сразу пять домов. Что можно сказать о них?

Дом № 32 принадлежал в начале XX века купеческому семейству Самариных. Наверное, самым известным жильцом его был танцовщик Николай Густавович Легат. Его имя соединяет собою разные эпохи русского балета. Он много лет работал в Мариинском театре, где был ведущим танцовщиком и постоянным партнером Матильды Кшесинской. Танцевал с Анной Павловой. Несколько лет был главным балетмейстером Мариинского театра. О популярности Легата говорит такой факт: на его прощальном бенефисе в 1914 году присутствовал император Николай II.

Еще Легат был талантливым рисовальщиком и даже издал в 1903 году – вместе с братом Сергеем – альбом «Русский балет в карикатурах», где запечатлел всех тогдашних звезд от Мариуса Петипа до Тамары Карсавиной. Немало сил отдал он и работе балетного педагога; у него учились Анна Павлова, Агриппина Ваганова, Вацлав Нижинский и множество других звезд. А когда после революции Николай Легат очутился в Лондоне, он открыл там балетную школу, которую посещали, среди прочих, Серж Лифарь и Марго Фонтейн. Если кто не помнит, Фонтейн – это выдающаяся балерина, которой на закате карьеры довелось танцевать с Рудольфом Нуреевым.

Дом № 32

Вот такая связь времен и имен через призму одной биографии.

С историей дома № 34 дела обстоят немногим лучше. Владел им в начале XX века доктор медицины Яков Трусевич. Брат знаменитого директора Департамента полиции М.И. Трусевича, он и сам удостоился упоминания в энциклопедиях.

Дом № 34

Яков Иванович был человеком энергичным и одаренным. Когда служил на перевозившем раненых и больных крейсере «Россия», писал оттуда статьи в газеты, а по окончании плавания взялся за книги. Главной темой Трусевича стала небезызвестная морская болезнь. То ли он сам испытал ее на себе во время плавания, то ли насмотрелся на окружающих – но за работу принялся серьезно. Посвятил морской болезни монографию в 350 страниц толщиной, популярный очерк, а заодно защитил диссертацию по теме «Исторические, клинические и терапевтические материалы к учению о морском укачивании, или морской болезни». Лечить укачивание, кстати сказать, Яков Иванович думал нитроглицерином...

А в начале XX века Трусевич не только лечил пациентов, но и занимался археологией. Составил свод азбук и образцов кириллицы, был действительным членом Археологического института. И владел в столице несколькими домами. Один из них находился совсем неподалеку от Николаевской улицы – на Кузнечном переулке, 8. Вокруг этого дома осенью 1910 года грянул скандал: городская комиссия признала состояние его на редкость антисанитарным. Трубы находились в неисправном состоянии, лестницы и парадные были грязны, штукатурка с фасада грозила обвалиться... В итоге на Якова Ивановича был наложен штраф в размере 200 рублей. А пресса сообщила тогда петербуржцам, что «доктор медицины Трусевич побил рекорд антисанитарности».