Дмитрий Шерих - Улица Марата и окрестности

– Всем здесь поставили памятники, а вот старуху Клейнмихель забыли... а уж она заслужила перед немцами».

Как бы то ни было, нам на улице Марата без упоминания о графине не обойтись: все-таки владелица одного из зданий! Хотя владела она домом № 31 очень недолго, и вскоре продала его торговцу мануфактурой Александру Яковлевичу Барышникову, который и затеял строительство. Интересная деталь: проект нового дома Барышников заказал мастеру модерна Василию Шаубу, однако потом решил подключить к делу своего сына Александра, недавно закончившего Институт инженеров путей сообщения. Тот переработал проект по собственному усмотрению – и работы начались. На месте старого дома вырос новый.

Дом № 31. Начало XX века

Барышниковы потом и сами жили в этом доме. Александр Александрович, его строитель, стал со временем членом Государственной думы, а в 1917 году, при Временном правительстве, управлял Министерством государственного призрения. Так высоко не забирался, кажется, никто из питерских архитекторов-строителей!

С начала XX столетия дом Барышниковых облюбовали деятели культуры и искусства. Здесь помещалась, в частности, штаб-квартира Императорского Русского театрального общества, которое возглавлял великий князь Сергей Михайлович. Он был большим ценителем театра и особенно театральных звезд. Как писал его брат Александр Михайлович, «Сергей Михайлович никогда не женился, хотя его верная подруга, известная русская балерина, сумела окружить его атмосферой семейной жизни».

Титул верной подруги присвоен тут небезызвестной Матильде Кшесинской, и не вполне по праву. Известно, что живя одним домом с Сергеем Михайловичем, «Малечка» родила ребенка от другого великого князя – Андрея Владимировича. «Когда я несколько окрепла после родов и силы мои немного восстановились, у меня был тяжелый разговор с великим князем Сергеем Михайловичем. Он отлично знал, что не он отец моего ребенка, но он настолько меня любил и так был привязан ко мне, что простил меня и решился, несмотря на все, остаться при мне и ограждать меня как добрый друг... Я чувствовала себя виноватой перед ним, так как предыдущей зимой, когда он ухаживал за одной молоденькой и красивой великой княжной и пошли слухи о возможной свадьбе, я, узнав об этом, просила его прекратить ухаживание и тем положить конец неприятным для меня разговорам...».

Даже и не знаешь, как прокомментировать такое признание!

Великий князь Сергей Михайлович много лет был президентом Русского театрального общества, а в Совет общества в разное время входили знаменитые артисты Мария Савина, Александр Сумбатов-Южин, а также драматурги, режиссеры, критики. Все они, несомненно, бывали в этом доме на Николаевской.

Отвлечемся на время от сценических искусств: хронология заставляет перейти к другой странице истории дома. В 1910 году сюда, в «громадные комнаты» квартиры № 1, въехало широко известное тогда издательство «Шиповник». Книги и альманахи его пользовались большим успехом, да это и понятно: с издательством сотрудничали Блок и Бунин, Леонид Андреев и Алексей Толстой, Аркадий Аверченко и Саша Черный, Корней Чуковский и Федор Сологуб... Чуть ли не все самые громкие имена тогдашней литературы!

Марка издательства «Шиповник»

Кто из них бывал на Николаевской, 31? Абсолютно все, это известно достоверно. Кроме того, заходили в издательство Алексей Ремизов и Тэффи, Михаил Пришвин и Сергей Городецкий. Бывал и Александр Бенуа: он несколько лет выпускал в «Шиповнике» свою монументальную «Историю живописи всех времен и народов»...

Гости бывали здесь не только по делам. Иногда издательство устраивало званые вечера. Самым нашумевшим был, пожалуй, тот, на котором впервые прозвучала пьеса Леонида Андреева «Океан».

Имя Андреева тогда гремело погромче имен Блока или Бунина. И немудрено, что вечером 25 сентября 1910 года в помещении «Шиповника» собрались полторы сотни писателей и художников. Среди самых видных гостей был Илья Ефимович Репин со своей супругой.

Увы, не самая удачная это была пьеса – «Океан». Даже популярный актер Николай Ходотов, отлично читавший ее, не смог выправить положение. Часть слушателей явно уходила из «Шиповника» разочарованной. Да и другие отклики, собранные по горячим следам литератором Федором Фидлером, получились очень уж обтекаемыми, без восторгов. Как, например, довольно туманный экспромт Алексея Толстого, будущего «советского графа»: