Даша Парамонова - Грибы, мутанты и другие - архитектура эры Лужкова

Это направление в московской архитектуре последних двадцати лет больше других походит на западные аналоги, хотя у него есть своя специфика.

В начале 1990-х архитекторы создают по-настоящему индивидуальные образы, они фантазируют в отрыве от мирового контекста, правда, совсем недолго. Одним из первых примеров индивидуального дизайна стал жилой дом в Весковском переулке (1992–1995, Мастерская № 22 под руководством А. Меерсона). Отнести его к той или иной группе сложно, это авторская интерпретация мотивов модерна. Можно предположить, что плавные изогнутые линии лучше всего противопоставляли новую архитектуру предыдущей эпохе геометрии. Это также обращение к стилю, существовавшему в досоветской России. Создание образа строилось прежде всего на чистой, не отягощенной посторонними влияниями фантазии автора и, в отличие от более поздних времен, не было частью продуманного механизма торговли. К числу таких сооружений можно отнести жилой комплекс «Парк Плейс» по проекту Якова Белопольского (1992), который находится как бы на границе между идентификаторами и «скульптурным» направлением уникатов. Построенный как дом для дипломатов, он стал одним из первых объектов с подчеркнуто изолированным, ограниченным доступом и набором развитой инфраструктуры.

Жилой комплекс «Парк Плейс»

Рынок искал образ индивидуального жилья. Например, жилой комплекс «На Зоологической» (1995–1997)«одет» в привычный кирпичный костюм – символ «советского шика».

К середине 1990-х возникает устойчивое словосочетание «многофункциональный жилой комплекс». Одним из первых примеров становится «элитный» дом на улице Вересаева (1994). Дом оснащен подземной стоянкой, тренажерным залом, бассейном и сауной, последний этаж выполнен в виде мансарды – для избранных среди лучших. Интерьеры квартир сделаны «под ключ» – по западному образцу. Это первый дом, спроектированный под потребности нового обеспеченного класса. Потребители получают своего рода маяк, ориентир для определения собственного статуса и того, к чему нужно стремиться.

«Во Вселенной недвижимости и в галактике комфорта и уюта появилась Новая звезда!» – таков рекламный слоган одного из первых домов по индивидуальному проекту. Галактика, Вселенная, Мир, Планета – очень популярный в 1990-е способ обозначения грандиозности масштаба и ассортимента. Покупателю уже незачем и некуда идти: если в «Галактике колготок» нет нужной модели, значит, ее не существует вообще. Зарождается Вселенная девелоперов, главных производителей идентификаторов. Теперь авторы построек – не архитекторы, а целые компании и их менеджеры.

После 2000 года, с утверждением «вертикали власти», общество начинает структурироваться, появляется потребность в профессиональных контролерах. Поэтому развитие идентификаторов происходит именно в это время. Уходят субъективность и невнятность тех или иных архитектурных решений. Случайный, неартикулированный образ рискует остаться непонятым, а потому в идентификаторах больше нет случайностей и неточностей.

По «происхождению» девелоперские компании можно разделить на две группы: наследники советского стройкомплекса («Главстрой», СУ-155, «ЛCP») и «предприимчивые бизнесмены», самородки. «Наследники» занимают часть рынка, рассчитанную на средний класс. В основном это строительство массивов и многочисленных модификаций типовых серий домов. Их фантазии заканчиваются на эркерах косоугольной формы. В отличие от этих компаний девелоперы-самородки дерзки и амбициозны. Ориентируясь на собственные представления о роскошной жизни, они оказываются тонкими психологами, раскрывая такие предпочтения и желания клиентов, о которых те даже не подозревают.

Один из первых идентификаторов – комплекс «Алые паруса – город мечты». Детская фантазия, наивная сказка, которой не место в суровых 1990-х, воплощается в реальный многоэтажный дом, который, как и его прообраз-корабль, все-таки приплыл и забрал нас собой в совершенно другой мир. Этот проект компании «Дон-Строй» «потряс рынок недвижимости», создав совершенно новый уровень потребительского комфорта. Комплекс отличается небывалым масштабом, развитой инфраструктурой и наличием собственной набережной. Его высота – 43 этажа (высотность – характерная черта формирующегося направления). Стиль «Алых парусов» можно определить как «сталинский, жизнерадостный» – заимствования из классической ордерной системы, яркие краски и современные элементы вроде панорамного остекления. В принципе, это вписывается в идеологию архитектурного постмодернизма и не особенно отличается от мирового, особенно азиатского, контекста. Но здесь и появляется местная специфика, столь важная для направления идентификаторов. После почти десятилетнего правления Лужкова, во время которого он красноречиво демонстрировал свои архитектурные пристрастия, его личный вкус соединяется с «западническим» трендом и обращением к «историческим корням». Образ советского престижа, профессорской квартиры в сталинском доме, сдобренный актуальными элементами оптимизма и свободы в обращении с канонами, нравится и потребителю, и городской власти. «Алые паруса» позволяют «успешному» гражданину, выросшему в панельном доме, почувствовать себя почти что внуком академика. Кроме того, эта архитектура радует градоначальника как образец «московской эклектики». Еще одна, пока новая, черта дома – у него есть имя. Вслед за «Алыми парусами» появятся «Седьмое небо», «Северная звезда» и др. Имя дома – способ рассказать о себе и своем месте в обществе. Имя – это новые корни, новая связь с городом, застолбленное место в топонимике города.