Сборник статей - Прогулки по Москве

Конец XVII века. Россия на пороге петровских реформ. Московское государство укрепилось и расширилось, присоединились древние славянские земли Украины и Белоруссии. Новое время требует новых людей, просвещенных, образованных, способных вывести Русь из затянувшегося средневековья. Именно в это время в Москве о Крутицком подворье заговорили как о Доме Мудрости.

Один ученый монах, живший в Крутицах в конце XVII века, в своих записках рассказывает, что «Павел митрополит устроил в дому своем архиерейском сущем вне града Москвы, именуемом Крутицы на горах высоких и крутых над рекою Москвою, тихом сущем месте и безмолвном, приличном делу сему, храмины прилична содела, и вертоград разных видов дерев и цветов и зелий всяких насадил, и источники ископа тещи сладководные за утешение… и оградою огради ради прохождения, яко ин некий рай…». Дело же, по случаю которого был разбит чудесный сад с фонтанами и источниками и построены эти «храмины приличны», было не больше не меньше как просвещение всей Руси Великой.

Крутицкий митрополит Павел – ученый, собравший на подворье богатую библиотеку, покровитель наук и художеств – основал Крутицкое просветительское общество, в котором вели бурные диспуты и прения о церковных реформах, о путях развития наук, о реальном воспитании и просвещении передовые ученые и видные государственные деятели. Философский дух поиска истины витал над российской землей. Известно, что среди ученых, работавших в Крутицах, был иеромонах Епифаний Славенецкий, который в составе первых киевских ученых был приглашен в Москву. Здесь в подворье митрополита Павла, в созданной им обстановке, благоприятствовавшей познаниям и учению, велась напряженная исследовательская работа не только по переводам богословской литературы, но и по изучению «мирской мудрости» – анатомии, астрономии, филологии, педагогики и других достижений западноевропейской науки.

Архитектурный ансамбль Крутицкого подворья

Епифаний Славенецкий со своими сотрудниками в стенах Крутицкого общества занимался составлением лексиконов (словарей) – филологического, славяно-греко-латинского, азбуковников (энциклопедий), его перу принадлежат переводы курса анатомии Андреса Везалия, «Нового атласа» Блау и «Зерцала всей вселенной» с гелиоцентрической системой Коперника (это в то время, когда сочинения Коперника были запрещены церковью на Западе!). В витиеватом и пестром стиле того времени Епифаний произносит страстные речи против невежества: «…как совы по своей природе любят мрак и скрываются, когда засияет солнечная заря, так эти мысленные совы, ненавистники науки, скроются в любимый ими мрак, когда ясная благодать пресветлого царского величества захочет разрушить тьму и благоизволит воссиять свету науки и просвещать природный человеческий разум».

О человеке, его достоинстве и праве на свободу, реальном просвещении и воспитании шли бурные прения и диспуты. Главным оппонентом Епифания Славенецкого в диспутах и «разлагольствах» был Семеон Полоцкий, тоже ученый монах, выходец из Белоруссии, воспитатель царских детей. Среди множества написанных им трактатов и проповедей необычной стихотворной формой и эмоциональным изложением выделяется сочинение под названием «Ветроград многоцветный».

Ученых и просветителей Полоцкий называл «трудниками слова», садовниками, пересаживающими в свой сад из «преблагоцветных вертоградов духовных» прошлого «пресладостные и душеполезные цветы услаждения душевительнаго». Любой человек найдет в этом аллегорическом верте исцеление своим недугам: «гордости – смирение, сребролюбию – благорасточение, скупости – подаяние; нищий научится трудолюбию вместо воровства, терпению вместо ропота; творящий неправду научится справедливости, гневающийся найдет кротость; ленивец – бодрость; глупец – мудрость; невежда – разум; отчаянник – надежду; ненавистник – любовь…. И всякими иными недуги обрящут по своей нужде полезная былия (травы) и цветы».

В «Привилегиях Московской академии» – проекте первого высшего учебного заведения на Руси, который принадлежит перу Полоцкого, – повелевается учредить «храмы мудрости чином Академии», в которых «хощем семена мудрости, то есть науки гражданские и духовные, начнеше от грамматики, пиитики, риторики, диалектики, философии разумительной, естественной и нравной, даже до богословия, учащей вещей божественных и совести очищения, постановити». Не о таких ли плодах своего вертограда мечтал Павел Крутицкий, создавая Просветительное общество накануне эпохи петровских реформ?