Алексей Рогачев - Москва. Великие стройки социализма

В части градостроительных решений ситуация вообще приближалась к полной катастрофе. Не желая утруждать себя изучением реальных проблем и нужд города, архитекторы – сотрудники архитектурно-планировочных мастерских Моссовета сотнями рисовали эффектные перспективы с прекрасными домами, великолепными проспектами, идеально круглыми площадями. Результаты этой многотрудной работы всерьез обсуждались, вносились замечания относительно «недостаточного раскрытия магистрали к реке» или «излишней акцентированности колоннад курдонеров», а затем большая часть продукции спокойно и навечно ложилась на полку. Причина ясна – полная оторванность красивых картинок от реальности – природных условий, застройки, населения Москвы, перспектив ее развития.

Проект планировки Дзержинского района

Например, проект планировки Дзержинского района, выполненный архитектурно-планировочной мастерской № 4 под руководством Г.Б. Бархина, часто публиковался в середине 1930-х годов как образец плодотворной работы московских планировщиков. На самом же деле он может рассматриваться как убедительное доказательство предельного убожества их градостроительного мышления. Даже хорошо знающему Москву человеку нелегко понять, какой уголок города изображен на представленной перспективе. В ее правом нижнем углу – площадь Рижского вокзала, вдаль по направлению к центру уходит нынешний проспект Мира (тогда 1-я Мещанская улица). Но прочие, прилегающие к проспекту улицы опознать невозможно – их попросту нет. Авторы проекта фактически стирают их с карты города в угоду какому-то предвзятому, надуманному плану, основой которого служит гигантская круглая площадь (она по замыслу зодчих разбивалась на пересечении нынешнего проспекта Мира с Банным переулком). В чем заключалась настоятельная потребность в ее создании, как можно было организовать движение по площади, в которую со всех сторон впадали радиальные улицы, как велики будут затраты на перекраивание сложившейся городской среды, – все это молодцов-планировщиков, естественно, не волновало. Зажатые между улицами кварталы плотно застроены по периметру, из-за чего внутри образуются замкнутые, непроветриваемые пространства. Куда должны подеваться промышленные предприятия – также совершенно неясно. Интересен подход и к так называемой опорной застройке – стоящим на участке капитальным зданиям, сносить которые по экономическим или другим соображениям нецелесообразно. Реконструируемый район являлся окраиной старой Москвы, и значительных сооружений там было немного, но все же несколько многоэтажных доходных домов ломать вряд ли стоило. А на перспективе опознаются лишь театр Советской армии (справа, вдалеке) да две Крестовские водонапорные башни (справа внизу). Каким образом серьезный градостроитель, приговорив к уничтожению Рижский вокзал и обширные комплексы бывших «Домов дешевых квартир имени Солодовникова» (на нынешней улице Гиляровского), мог оставить прямо на трассе важнейшей магистрали две безобразные, никому не нужные башни, между которыми оставалась лишь узкая восемнадцатиметровая щель? Несомненно, что этот и многочисленные ему подобные проекты отнюдь не способствовали росту престижа архитекторов в глазах реалистично мыслящего городского руководства.

Колоссальным достижением на фоне этой бессмысленной работы является генеральный план реконструкции Москвы, выполненный небольшой группой наиболее опытных инженеров и архитекторов-градостроителей под непосредственным руководством Московской партийной организации и Московского совета депутатов трудящихся. В этом документе тщательно проанализированы потребности Москвы и москвичей – в водопроводе, канализации, школах, транспорте, жилье, намечены реальные пути улучшения жизни в городе. А потому планировочные предложения, подобные описанной выше работе мастерской № 4, в него войти никак не могли.

Но и после утверждения генерального плана зодчие продолжали тешить себя проектированием широченных проспектов и круглых площадей.

Этот период в истории московского зодчества не делает особой чести московским архитекторам – ни совершенно бездарным, ни самым талантливым, о которых принято писать исключительно в восторженных тонах. При этом поминать их нужно все-таки добрым словом – они делали то, что умели, чему их учили, их трудами Москва обновлялась, хорошела, пусть и не так быстро, как этого можно было ожидать. Отдельные яркие сооружения, успешные градостроительные мероприятия породили самоуспокоенность, даже самодовольство архитектурной верхушки, отсутствие у нее стремления к совершенствованию методов и приемов проектирования, использованию широких возможностей, открываемых современными строительными технологиями.