Сергей Романюк - Чистые пруды. От Столешников до Чистых прудов

По древней традиции часть мирного населения побежденной страны насильно переводилась в страну-победительницу: «Тое же зимы поимал князь велики болъших бояр Новгородцкых и боярынь, а казны их и села все велел отписати на себя, а им подавал поместиа на Москве под городом; а иных бояр, которые коромолю дръжали от него, тех велел заточити в тюрмы по городам». Переведенцы-новгородцы заселили места около современной Лубянской площади, где несколько церквей связано с посе лениями выведенных жителей и в числе их церковь Св. Софии (од но именная главному храму Великого Новгорода), принесли на чужую землю свои, привычные им имена и, в частности, «Лубяницу», превратившуюся в московскую «Лубянку».

Предполагается, что на Лубянской площади, где-то в районе выхода Никольской улицы на площадь, находилось село Кучково, о котором позднее вспоминалось в сказаниях в числе «сел красных» вокруг Москвы. В «Повести о зачале царствующего великого града Москвы» рассказывается, как «в лето 6666 (1158) Великому князю Юрью Владимировичю грядущю из Киева во Владимир град к сыну своему князю Андрею Юрьевичю и прииде на место, идеже ныне царьствующий град Москва, обо полы Москвы реки села красныя, сими же селы владающу тогда болярину некоему богату сущу, имянем Кучку Стефану Иванову. Той же Кучка возгордевься зело и не почто великого князя подобающею честию, яко же довлеет великим княземь, но и поносив ему к тому жь. Князь великий Юрьи Владимирович, не стерпя хулы его той, повелеваеть того болярина ухватити и смерти предати. По сему тако бывшу. Сыны же его видев млады суще и лепы зело, имянем Петр и Аким, и дщерь едину такову же благообразну и лепу сущу, именем Улиту, отосла во Владимир, к сыну своему ко князю Андрею Юрьевичю». («Когда в 1158 году великий князь Юрий Владимирович шел из Киева во Владимир к сыну своему Андрею Юрьевичу, он дошел до того места, где ныне царствующий город Москва, и [увидел] по обеим берегам Москвы-реки красивые села, которыми владел тогда некий богатый боярин по имени Степан Иванович Кучка. Тот боярин очень возгордился и не только не почтил князя подобающим образом, как необходимо великим князьям, но еще и поносил его. Тогда князь Юрий Владимирович, не стерпев такой хулы, повелел его схватить и предать смерти. Так и было сделано. А молодых и красивых сыновей его, Петра и Акима, и такую же красивую единственную его дочь Улиту отослал во Владимир, к сыну своему Андрею Юрьевичу».)

В этих же местах находилось и Кучково поле, о котором упоминается в летописи 1379 г.: «Потят [зарублен] бысть мечем на Кучкове поли Иван Василиев сын тысячьского на Москве повелением великого князя Дмитриа». Сообщалось также, что в 1394–1395 гг. москвичи копали ров от Кучкова поля до Москвы-реки по застроенным местам.

В XVII в. на месте современной площади находилась стрелецкая слобода с деревянной церковью Феодосия Печерского, которая, по всему вероятию, стояла невдалеке от Гребневской, — как говорят, еще в начале XIX столетия старожилы видели там могильные плиты. По челобитью стрельцов (в приходе храма Феодосия насчитывалось их 135 дворов) во главе с полковником Михаилом Зыбиным в 1652 г. была получена храмозданная грамота на построение каменной трехпрестольной церкви.

В июле 1662 г. на церковной ограде нашли «прелестное» письмо, род прокламации, в которой приводились имена бояр и купцов, виновных во всех тогдашних бедах — тяжелом финансовом положении, невыносимых налогах и введении быстро обесценившейся медной монеты. Прокламацию всенародно читали и обсуждали у церкви, и отсюда народ двинулся на Красную площадь, а оттуда в Коломенское к царю Алексею Михайловичу. Так начался известный в истории Москвы скоротечный Медный бунт. В Коломенском толпу рассеяли, многих поймали, пытали и убили, а некоторых казнили у той самой церкви Феодосия на Лубянке, откуда и отправились бунтовщики, — власти решили наказать их там, где они провинились.

Храм снесли при устройстве в 1707–1708 гг. оборонительных сооружений (болверков) в ожидании нападения победоносного после Нарвы шведского короля Карла XII. Укрепления эти занимали почти всю территорию будущей площади, и только по ее северной границе проходила улица Лубянка. Правильное устройство площади началось в послепожарное время — был засыпан ров и убраны остатки болверков.

Здесь часто устраивались разного рода развлечения. Вот в 1851 г. сообщалось, что состоится «большое кормление зверей и змей и укрощение оных, в воскресенье 11 марта, в 6 часов пополудни, в Большом Зверинце Карла Берга, состоящем на Лубянской площади…». Зверинец этот помещался в деревянном балагане, куда, в частности, зазывали тем, что «между вновь привезенными находится большой живой гремучий змей из Америки, не виданный еще в России». Как-то объявили, что на Лубянской площади «будет показываться БОЛЬШОЙ ИНДИЙСКИЙ СЛОН с острова Цейлон, самец 20 лет от роду, 300 пудов весу, 5 аршин вышины. Сей редкий и по силе своей известный гигант доведен до такой покорности, что по приказанию своего вожатого исполняет не только разные уди вительные и забавные штуки, но дает целое БОЛЬШОЕ ИНДИЙСКОЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ». Об этом покорном гиганте и рассказывал Гиляровский в очерке «Лубянка»: «Вдруг по весне слон взбесился, вырвал из стены бревна, к которым был прикован цепями, и начал разметывать балаган, победоносно трубя и нагоняя страх на окружившие площадь толпы народа. Слон, раздраженный криками толпы, старался вырваться, но его удерживали бревна, к которым он был прикован и которые застревали в обломках балагана. Слон уже успел сбить одно бревно и ринулся на толпу, но к этому времени полиция привела роту солдат, которая несколькими залпами убила великана».