Тувинские сказки

Навстречу Оскюс-оолу выбежали ханские слуги и с почетом повели его в юрту. Там его уже ждал Далай-хан — старик с длинной зеленой бородой, в халате из зеленого тонкого шелка.

Усадил он Оскюс-оола на белый девятирядный олбук и стал угощать крепким чаем, сладостями и лепешками. А потом приказал слугам:

— Выделите Оскюс-оолу добро из моего добра, скот из моего скота!

— Не надо мне добра из вашего добра — негде мне хранить его. Не надо мне скота из вашего скота — негде мне пасти его. Подарите мне лучше ту собачку, что у ваших ног лежит, — сказал Оскюс-оол.

Взглянул Далай-хан на собачку — заплакал, посмотрел на Оскюс-оола — засмеялся. Потом привязал к собачке волосяную веревку, обнял Оскюс-оола, дал ему поводок в руки и велел краснолицему старику отвезти гостя на берег Золотого озера.

«Зачем я взял собачку? Какая от нее польза? Зря послушался краснолицего старика», — подумал Оскюс-оол и отпустил собачку.

А собачка тотчас побежала в лес и скоро вернулась обратно с зайцем в зубах.

«Умная собачка», — подумал Оскюс-оол, наевшись вдоволь жареной зайчатины. Так каждый день собачка приносила ему то зайцев, то водяную дичь, и он был сыт и доволен.

Однажды утром проснулся Оскюс-оол, смотрит — нет собачки. Встревоженный Оскюс-оол пошел ее разыскивать. Следы вели к Золотому озеру.

«Ушла, наверное, домой, к хану», — подумал он и запечалился. Идет он вдоль берега и вдруг опять видит собачьи следы, но теперь они идут уже от озера.

Следы привели его к большой юрте. Робко вошел Оскюс-оол в юрту и замер от удивления.

Видит: сидит на дорогом ковре Золотая царевна, излучая сияние луны и солнца. Черные косы у ней так толсты, что руками не обхватишь, так длинны, что размахом рук не измеришь. Спускались они с плеч до самой земли, где лежала шкура рыжей собачки. Нежно и звонко рассмеялась Золотая царевна при виде растерянного Оскюс-оола:

— Не удивляйся, Оскюс-оол. Я — единственная дочь Далай-хана. Ты спас мою жизнь, — ты и будь хозяином моей юрты. Ешь, а я пойду за водой.

Взяла царевна серебряные ведра и пошла к озеру.

Налил Оскюс-оол себе чаю из серебряного чайника, положил лепешки на золотую тарелку. Ест-пьет, а сам все думает: как бы так сделать, чтобы не обращалась больше Золотая царевна в рыжую собачку, чтобы он всегда мог ее красотой любоваться. Решил Оскюс-оол сжечь шкуру и бросил ее в огонь.

Вернулась Золотая царевна с водой, догадалась обо всем и запечалилась:

— Напрасно ты сжег шкуру рыжей собачки, Оскюс-оол. В ней я скрывалась от недобрых глаз. А теперь нас могут разлучить злые люди.

— Не боюсь я, Золотая царевна, злых людей, когда ты со мной, — ответил ей на это Оскюс-оол. И стали они счастливо жить-поживать. Но пришло время и вспомнил Оскюс-оол про укор Золотой царевны.

Однажды охотился Караты-хан со своими слугами в черной тайге. Охота была неудачной.

— День прошел, ни одному зверю душу не выпустил, — сердился Караты-хан. — Убил только одну кедровку. Наверно, Оскюс-оол спугнул всех зверей.

Позвал Караты-хан двух слуг и приказал:

— Эй, парни! Идите к Оскюс-оолу и зажарьте на его очаге кедровку, да посмотрите, как он живет. Потом расскажете.

Оскюс-оол в это время ловил рыбу в Золотом озере. Пришли слуги Караты-хана к нему в юрту, увидели Золотую царевну и пали перед ней на землю — слова вымолвить не могут. Рассердилась на них Золотая царевна:

— Что вы за люди? Зачем пришли? Почему молчите?

— Мы люди Караты-хана. Послал он нас в вашу юрту зажарить кедровку, — отвечают слуги.

— Ну, что ж, делайте тогда свое дело, — сказала царевна и помешала угли в очаге.

Положили слуги кедровку в огонь, да и забыли про нее — глаз с Золотой царевны не сводят. Сгорела кедровка, а слуги до захода солнца все любовались царевной. Смотрят — наглядеться не могут.

— Пасмурное небо проясняется, пришедший гость домой возвращается, — сказала царевна.

— Глядя на вас, мы забыли о приказании хана, — отвечали слуги. — Убьет нас за это хан.

И стали слуги просить Золотую царевну помочь им в беде. Сжалилась над ними царевна, сделала из муки и мяса новую кедровку.

— Отнесите вашему хану, но обо мне ничего не говорите. Если проговоритесь, то станете могильными камнями.

Вернулись слуги и с поклоном подали хану кедровку.

Посмотрел хан и заругался:

— Худое это мясо и зажарили плохо. Ешьте сами.

Стали слуги есть да расхваливать кедровку. Потекли у хана слюни.

— Говорят, охотник не должен отказываться от любой добычи, — сказал хан и отобрал кедровку. Попробовал и чуть палец свой не откусил — таким вкусным показалось ему мясо. Ест хан кедровку и спрашивает слуг: