Анна Гурова - Кукольный домик

– Копье, что ли? – удивленно произнесла она.

– Оно острее и легче вилки, – сказал Доминик тоном знатока. – Оставлю-ка его себе!

Вскоре идти стало чуть легче: пыль стала не такой глубокой, под ногами зашуршала бумага. Она была хрупкая и ломкая и почему-то чуть заметно пахла гарью. Мрак понемногу рассеивался. Ржавчина проела в башенке множество мелких отверстий на стыках железных листов крыши, и сквозь них просачивались бледные ручейки света. Пространство вокруг наполнилось странными, поросшими паутиной громадами, каких куклы не видели прежде никогда в жизни. Одни напоминали башни, другие – арки, третьи – механических зверей или диковинные дома. Куклы не могли их узнать – ведь они никогда в жизни не видели ни керосинки, ни швейной машинки с ножным приводом… Они боязливо жались друг к другу; им всем почему-то казалось, что они глубоко под землей, а не под самой крышей…

Дженни вдруг остановилась, спрыгнула с края перевязанной шпагатом пачки писем и нырнула в пыль с головой.

– Что ты делаешь?! – испугалась Орбита.

– Показалось – что-то блестит в пыли, – донеся снизу приглушенный голос. – Что-то радужное… Ой! Вы гляньте, что я нашла!

Дженни выпрямилась и встала по пояс в пыли, поднимая обеими руками стеклянный шарик размером с крупную горошину. Даже в сумраке он сиял изнутри замысловатым переплетением полупрозрачных красных, синих, молочно-белых нитей…

Шарик пошел по рукам.

– Потрясающе, – восхищенно вздохнула Орбита (она обожала разные бусы, самоцветы и другие сокровища). – Как им удалось засунуть эти радужные нити внутрь стеклянного шара и заставить их свиваться в спираль?

– А мне гораздо интереснее, для чего этот шар предназначен, – сказал Доминик. – Это не бусина, и не подвеска…

– Какая разница? Его можно держать в коробочке, время от времени вынимать и любоваться, – сказала Дженни. – Это мой шар, все поняли? Я сама подыщу для него тайник!

– Когда-то у Анюты была книга о стеклянных тайнах, – сказала Малышка. – В этой книге мне больше всего нравилась глава о Венеции. Это такой город в Италии; там плавают по улицам на лодках и делают самое красивое стекло на свете. Мастера, который выдавал тайны венецианского стекла, могли даже убить. Я думаю, этот шарик – как раз оттуда, и с ним наверняка связана какая-нибудь древняя, таинственная история…

– Может, он магический? – предположил Доминик.

Несколько минут они стояли и смотрели на шар, похожий на капельку радужной росы среди сумрака и пыли.

– А вы помните, как Анюта играла в археолога? – спросила Малышка.

– Кто это? – спросила Дженни.

– Это люди, которые ищут в земле разные старинные вещи. Анюта играла в археолога целый месяц и перерыла весь огород. Это была ужасно интересная игра. Чего она только не нашла! Старинные монеты, брошку – золотого негритенка с кривой саблей, гильзы от патронов…

– Точно! Давайте искать клад! – сразу загорелась Дженни. – Чур, все, что я найду отсюда до той стенки, – мое!

И, не дожидаясь ответа, она снова нырнула в пыль между пачками обгорелых писем.

– Дженни! – укоризненно окликнула ее Орбита. – Ну так же нельзя! Мы пришли совсем не за этим.

Ее перебил очередной Дженнин пронзительный вопль из-за жестяного ящика:

– Я нашла ее! Нашла! Здесь Марго!

Тут уж все, не раздумывая, попрыгали в пыль и устремились к ней.

– Какая же это Марго? – произнесла Орбита, когда ее глаза привыкли к темноте. – Это совсем другая кукла…

Она невольно понизила голос и отступила на шаг назад, а потом еще на один. Остальные поступили так же. Да и кукла ли была перед ними? Прислонившись спиной к ящику, в пыли, как живая, сидела девочка в кружевном платье и смотрела перед собой прозрачно-карими, совершенно человеческими глазами.

– Она не из резины и не из пластмассы, – Дженни осторожно потрогала ее руку. – Это… это же…

– Фарфор, – ответила Малышка. – Лицо и руки у нее из фарфора.

– Какие кружева! – зачарованно прошептала Орбита, подбираясь к необычной кукле с другой стороны. – Золотое шитье! Боже мой, ну и платье! Это же настоящая принцесса !

Никогда они прежде не встречали подобных кукол – ни в жизни, ни в книгах, ни в мультиках. Кукла была очень грязна – неудивительно, ведь она провела много лет на пыльном чердаке, – но под грязью все еще мерцали золото и серебро.