игумен Варлаам - Кампан (сборник)

Он почувствовал у себя на лбу начертание креста и ощутил благодатный аромат святого елея.

Так умер один юноша, который жил на свете как мальчишка, считавший себя взрослым. Его мучили взрослые вопросы, которые он пытался разрешить. Но так и не разрешил, умер.

Жил на свете мальчик. Это был совсем взрослый мальчик, которого все считали солидным мужчиной. Жил он тихо и вполне счастливо. Тихо не потому, что жизнь его была гладкой и безоблачной, а оттого, что не зарождалось в его душе никаких бурь.

Он жил так, что всегда был не один. Занимался ли мальчик своей работой, гулял ли по лесу, копал ли огород своих приятелей или родственников, никогда не ощущал, что он один. В его душе всегда было какое-то или, скорее, чьё-то присутствие.

Когда он понял, что опора жизни находится не в должностях, пусть очень высоких, не в людях, даже самых близких и доброжелательных, а в нём самом, стал любить обращаться внутрь себя. Но когда он понял, что эта опора, этот Источник жизни не принадлежит ему, хотя и находится в нём, получил возможность общаться с этим Источником.

Днём это общение было неполноценным, поскольку дела и люди часто требовали его полного внимания, но в ночные часы он мог предаваться этому истинному общению, сколько хотел. Ночь для него стала местом радования …

Наш совсем взрослый мальчик жил один и не нуждался в ком-то, кто готовил бы ему обед или стирал его немаркие, в тёмную клетку, рубашки. Это без затруднений он делал сам. Но любовь, которая возгревалась в нём в тихие часы радостного одиночества, требовала выхода. Да и силы, которые он порой чувствовал в душе, давали ему повод думать, будто в его жизни недостаёт какой-то полноты. Может быть, той, о которой гласит самый древний завет: нехорошо человеку оставаться одному?..

Он увидел её в храме, куда вместе с ней же и пришёл. До этого она была просто невзрачной знакомой, гостьей его друзей, приехавшей из дальних краёв. Теперь он вдруг увидел эту девушку в ином свете. В её движениях, в сосредоточенном стоянии перед Тем, ради Кого приходят в храм, не было ничего лишнего, наносного, неискреннего. В этот момент он будто прозрел и увидел всю её душу – простую и по-детски чистую. Он увидел красоту, которая была сокрыта от посторонних взоров и открылась только ему. Это видение говорило ему о его особенности – ведь увидел только он, но, с другой стороны, лишний раз доказывало, что он как все…

Они виделись всего несколько раз и совсем не говорили ни о чём, что могло бы касаться их двоих. Только раз она в простоте сказала:

– У меня будет много детей… если я выйду замуж.

– Почему? – почти безучастно поинтересовался он.

– Так думаю… У моих родителей много детей…

Вскоре она уехала в родные края, к родителям, к братьям и сёстрам.

Наш взрослый солидный мужчина иногда вспоминал свою новую знакомую, и чем больше вспоминал, тем менее солидным становился. Как-то он гулял по осеннему парку, впитывая в себя тепло золотого света, льющегося отовсюду, и мысленно делился им с ней. Он стал собирать опавшие листья, выбирая самые красивые, будто составлял для неё букет. А когда собрал, решил в самом деле подарить ей. На ярком кленовом листе он написал: «у нас осень», вложил листья в конверт и отправил ей.

Он ожидал, как влюблённый мальчишка, ответа – бурного, любвеобильного, или наоборот – ответа без слов, но в котором было бы одно лишь чувство. Но ответа не последовало никакого.

Сначала ожидание сменилось разочарованием, но потом он понял, что это – разочарование лишь в своих ожиданиях. Почему всё должно идти так, как ему представляется? И вообще… проявление чувства ещё ничего не говорит о серьёзности чувства. Она хоть чуть не вдвое моложе его, а как правильно всё понимает!..

Осень оказалась её любимым временем года. Когда она получила по почте букет осенних листьев – да таких, каких не было в их краях, то сразу поняла: судьба её решена. Она хотела написать ему обо всём, раскрыть себя: рассказать про осень – что она наводит на душу, про любимую музыку, которая влечёт от земного к небесному, рассказать про людей, которые её окружают… Но потом, после осознания невозможности написать такое письмо, пришло понимание и его ненужности. Ведь проявление чьего-то чувства – очень часто всего лишь отражение наших чувств.

Наш взрослый мужчина очень хотел понять: было ли это просто мимолётным увлечением красотою юности или эта женская душа – в самом деле дополнение его мужской половины. Однажды он усиленно думал об этом, думал о ней, стараясь глубже проникнуть в её душу, в её жизнь… И ему пришла мысль, даже твёрдое убеждение: если у неё будут дети («много детей»?), то только от него.