Кай Умански - Ведьма Пачкуля, или Магия вредных привычек

— Я Хьюго, — отозвался хомяк, не переставая вертеть головой.

— Что-что ты сказал? Ты с юга? Да хоть с Северного полюса! Убирайся немедленно!

— О нет, я скасать Хьюго. Это есть мое имя.

— Тогда слушай сюда, Хьюго-с-юга: не знаю, чего ты от меня хочешь, но…

— Я хотеть работа.

— Работа? Какая еще работа?

— Помощник. Я читать саметку в гасете и приходить на собеседофание. Собеседуй меня. — Хьюго проворно вскарабкался по ножке стола, уселся спиной к пузатому чайнику и сложил лапки на брюшке.

— Вот еще. Ты мне не подходишь, так что проваливай.

— Откуда ты снать, если меня не собеседофать? — резонно заметил хомяк.

— Уж поверь моему опыту. Ты не тот тип. В традиционном понимании, разумеется.

— Кто есть тот тип? — продолжал допытываться Хьюго. Он обнаружил на столе хлебные крошки и теперь сосредоточенно запихивал их себе за щеки.

— Ну, коты, например. Хорьки, куницы, горностаи и все такое прочее. Летучие мыши, вороны. Иногда жабы, если, конечно, удастся найти более-менее башковитую, — пояснила Пачкуля и с досадой посмотрела на свою жабу, которая снова высунула голову из кляра и с интересом подслушивала разговор.

— Помощники, — продолжала ведьма, — они обычно злобные или безобразные, а лучше и то и другое. Кем они точно не могут быть, так это забавными пушистиками с нелепым акцентом.

— Намекать на меня? — уточнил Хьюго. Он говорил спокойно, но в глазах его сверкнул недобрый огонек.

— Угадал. Ты глянь на себя — такой пусик, такой очаровашка, аж смотреть противно. Впрочем, ты же хомяк, тебе положено. Вы на то и созданы, чтобы сидеть в клетках и щуриться от удовольствия, когда вас щекочут за ушком, вот так…

Пачкуля потянула к зверьку свой костлявый палец, но в следующую же секунду поспешила его отдернуть, ибо внезапно хомяк преобразился до неузнаваемости. Он вскочил на лапы, выгнул спину дугой и вздыбил шерсть. Верхняя губа его вздернулась, обнажив два ряда крепких острых зубиков, а из горла раздался неожиданно раскатистый зловещий рык. Будь у него хвост, он бы непременно хлестал им по бокам из стороны в сторону. Но поскольку хвоста не было, он хлестал усами по набитым щекам. Поистине, своим свирепым видом Хьюго мог нагнать страху на кого угодно!

Ведьма в испуге уставилась на хомяка. Впрочем, мгновение спустя он встряхнулся, шерсть его улеглась, усики опали, он вновь шлепнулся на зад и проворно почесал правой задней лапкой за левым ушком. Пачкуля подумала, уж не привиделось ли ей.

— У тебя есть поесть? — спросил хомяк как ни в чем не бывало. — Яплоки или там моркофки? Я приехать недалека.

— Нет, — рявкнула Пачкуля. — Убирайся. Собеседование окончено.

— Расфе? Но ты софсем не садавать мне фопрос.

Пачкуля вздохнула. Было уже поздно, а она до сих пор не ужинала. Этот назойливый хомяк определенно начинал действовать ей на нервы.

— Послушай, ты! — взревела ведьма.

— Хьюго, — подсказал хомяк.

— Да какая мне разница! Поставь себя на мое место! Ты хоть представляешь, что будет, если я приволоку тебя на очередное сборище? Нас же все засмеют!

— Фсе? Кто есть фсе?

— Ведьмы нашего шабаша, вот кто. Нас всего тринадцать, считая меня. Целая чертова дюжина, как полагается.

— Раскаши-ка поподробнее, — попросил Хьюго, заинтересовавшись.

— Ну, во-первых, у нас есть Достопочтенная Чепухинда, Предводительница шабаша. У нее в помощниках мелкий бес по кличке Проныра. Еще есть Шельма, моя лучшая подруга. Ее помощник — Одноглазый Дадли. Котов вообще многие держат. У ведьм-близняшек Бугага и Гагабу, например, тоже парочка сиамских — Антипод и Антикот. У Макабры-Кадабры — шотландский горный козел по кличке Хаггис. Так, кто там у нас дальше… У Вертихвостки — змея, у Туту — пара летучих мышей. У Мымры — дьяволенок Шелупоня, очень музыкальный, что есть мочи лупит по барабанам. У Тетери — ленивец, у Чесотки — стервятник, у Грымзы — филин, у Крысоловки — крыса. Вот, собственно, и все.

— Фсе, кроме тебя. У тебя никого.

— Уж лучше никого, чем какой-то хомяк. Нет уж, егшеибочки!

— Я не есть какой-то хомяк.

— Брось, парень, все хомяки одинаковы. А теперь ступай, да поживей, а не то как наподдам напоследок. И так угрохала на тебя кучу времени. Давай, проваливай, и наймись-ка лучше к кому-нибудь домашним питомцем.

— Уууууййййяяяяааааааа!

Ночную тишину пронзил душераздирающий вопль. Пачкуля завертелась волчком на одном месте, зажав рукой мочку левого уха, горевшую огнем от острой нестерпимой боли. Обычно такая боль бывает, когда вам в ухо всеми зубами вцепляется хомяк. Собственно говоря, именно это и приключилось с Пачкулей.