Кай Умански - Ведьма Пачкуля, или Магия вредных привычек

Ведьмы корпели над объявлением целый день, так что под вечер весь пол был усеян обрывками бумаги, скомканными черновиками и поломанными карандашами. Мыслительная шапочка валялась в общей куче, поскольку проку от нее было чуть.

— А что, неплохо получилось, — констатировала Пачкуля, уставившись красными опухшими глазками на результат их многочасового труда.

— Гениально, — согласилась Шельма, которая проделала большую часть работы. — А ну-ка, перечитай еще разок. Век бы слушала!

Обращаться к ведьме Пачкуле по адресу: Непутевый лес, Хибара номер 1 в районе Мусорной свалки, по пустякам просьба не беспокоить.

Шельма встала и принялась разматывать бигуди. Она аккуратно складывала ежей в коробочку, где они лежали рядками, продолжая посапывать.

— Должно сработать. Ты, Пачкуля, молодец, что обратилась ко мне за помощью.

— Спасибо тебе, Шельмуся, за все. И за еду в том числе. Ты настоящий друг, — поблагодарила Пачкуля и отправилась на почту.

На следующий вечер Пачкуля напрочь забыла о своем объявлении. Она была всецело поглощена приготовлением ужина и не могла думать ни о чем другом. На ужин у нее было сложное блюдо — жаба в кляре. Кляр удался на славу — сероватая жижица с комочками радовала глаз, но проблема заключалась в том, что жаба никак не желала погружаться в него с головой. Стоило Пачкуле отвернуться за солью, как жаба тут же высовывалась и сверлила ее недовольным взглядом.

— Я тебе уже сто раз сказала: полезай обратно и не рыпайся, — прорычала сквозь зубы Пачкуля, подбрасывая дров в огонь.

— Зачем это? — поинтересовалась любознательная жаба.

— Затем, что ты мой ужин, вот зачем! А ну живо ныряй в кляр!

— Не хочу, — захныкала жаба.

Пачкуля как следует треснула ей поварешкой по лбу, и жаба ушла на дно, бормоча страшные проклятья.

— Так, что теперь? Ах да, накрыть на стол!

Накрыть на стол оказалось гораздо сложнее, чем можно было себе представить. Горы грязных тарелок высились чуть ли не до потолка, ибо, нося гордое звание самой неряшливой ведьмы, Пачкуля за всю неделю так и не удосужилась приступить к мытью посуды.

На некоторых тарелках уже успела вырасти пушистая зеленая плесень, другие покрылись клейкой паутиной, а в одной из чашек справляло новоселье семейство тараканов.

— Нда, — хмуро буркнула себе под нос Пачкуля. — С этим надо что-то делать.

Она протянула руку и указательным пальцем легонько ткнула в ближайшую посудную горку. Та сперва зашаталась, а в следующую секунду с грохотом обрушилась на пол, образовав там новую кучу из смеси объедков и битого фарфора. Пачкуля в изнеможении рухнула в кресло. Так много по хозяйству она сроду не хлопотала.

Именно в этот момент в дверь позвонили.

— Вот принесла нелегкая, — проворчала ведьма.

Она бросила взгляд на свое отражение в пузатом чайнике и втерла дополнительную порцию грязи себе в нос. В дверь продолжали настойчиво трезвонить так, что уши закладывало.

— Да открой же ты, наконец, — взмолилась жаба, у которой случился приступ мигрени. Не в силах терпеть это безобразие, она с головой погрузилась в кляр и попыталась расслабиться.

— Иду, иду, — прорычала Пачкуля, ковыляя к двери.

Распахнув ее одним рывком, она застыла в недоумении. Сперва ей показалось, что на пороге никого нет, но мгновение спустя она увидела ЕГО. Маленький симпатичный хомячок с шерсткой песочного цвета и розовыми лапками болтался на веревке от ее колокольчика, держась одними зубами. Хомяк энергично раскачивался из стороны в сторону, и колокольчик от этого продолжал трезвонить на весь дом.

— Послушай, немедленно слезай! — строго приказала ему Пачкуля.

— Што я делай? — с трудом выговорил зверек сквозь стиснутые зубы. — Шлушай или шлезай?

— Слезай, тебе говорят!

Легенький, словно пушинка, хомяк брякнулся вниз и повел носиком.

— Фот это запах! — коверкая слова, вымолвил он. — Рас ты есть Пачкуля — мне сюда, — заключил хомяк и решительно прошествовал в распахнутые двери хибары, оставляя на пыльном полу дорожку крохотных следов.

От такой неслыханной наглости Пачкуля в буквальном смысле онемела.

— Ну и сфинарник, — продолжал хомяк, озираясь вокруг. — Ты што, никокда не убирать?

— Свинарник? Да как ты смеешь? — заверещала Пачкуля, как только к ней вернулся дар речи. — Не знаю, кто ты такой и откуда взялся, но я требую, чтобы ты немедленно выметался из моего дома!