Татьяна Мороз - Валина бусинка

Выбежал Пётр, перепрыгивая через ступени:

– Анни, а вот и я!

Француженке приходилось за ним скакать, потому что она крепко держала мальчика за руку. Губы её были надуты. «Похоже, ей больше нравится, когда он непослушен, – подумала девочка. – Надо сказать папеньке, плохая нянька». Анна встала и приобняла брата:

– Я погуляю с ним, займитесь чем-нибудь.

Шарлотта согласно кивнула и зашла в дом. Пётр и Анна направились к конюшне.

– Сегодня и всегда мы будем кормить медвежонка. Он должен к вам привыкнуть, Пётр. Почувствовать в вас хозяина! – объясняла Анна, улыбаясь. Похоже, её план претворялся в жизнь.

Пётр был серьёзен, слушал внимательно. Конюх Гриша подал мальчику бутылку с молоком. Мишка уже был разбужен, нетерпеливо перебирал ножками, ожидая кормёжки. Петя стал на коленочки, просунул бутылку сквозь прутья решётки. Медвежонок счастливо засосал молоко. Он так забавно причмокивал, что хотелось его обнять. Пётр поднял глаза на сестру:

– Анни, хотите покормить медвежонка?

Анна отрицательно мотнула головой:

– Это начало дрессировки, только вы должны кормить его, Пётр. Мишка должен понять, кто хозяин.

Петр согласно кивнул и отвернулся. Закончив кормить, дети через прутья погладили бурую медвежью голову.

– Анна, а когда он будет меня узнавать? – спросил мальчик.

– Думаю, через неделю где-то, а вообще не знаю.

– Да? – Пётр засмеялся, потянув сестру за руку. Они побежали к верёвочным качелям, привязанным к дереву. – Покатай меня, Анни, – попросил он, усаживаясь на деревянное сиденье.

Девочка, раскачивая качели, кричала:

– Держитесь крепче, Пётр!

Мальчик смеялся, ветер развевал его волосы. Накатавшись, доверчиво подал руку сестре. Анна, смеясь, выхватила его с качелей и закружила.

– Хватит Анни, хватит!

А она всё кружила его и кружила. Наконец, хохоча, они упали, обессиленные, на траву. Отдышавшись, Анна обратилась к брату:

– У меня ещё есть секрет, папин и мой, для вас, Петя.

– Какой? – мальчик был заинтригован.

– Ну так это же секрет, Петя! Потерпите!

Вскоре, держась за руки, они пошли к дому. И тут Анна решила, что наступил нужный момент прояснить вопрос бусины:

– А знаешь, Пётр, одна жемчужинка потерялась из бус. Её долго искали, но не нашли. Нянек всех побили. И бусы у меня теперь ненастоящие, раз бусинки не хватает. А мне ведь их папенька на крестины подарил, когда я вот такусенькая была… – и Анна показала руками размер куколки. – Были у меня настоящие бусы, а теперь ненастоящие, – жаловалась Анна и грустно вздыхала.

Петя помолчал, а потом спросил:

– А мы теперь навсегда друзья?

Анна задумалась.

– Навсегда! Даже больше, ведь ты мой брат. Мы обязательно поедем на море, когда вырастем, будем кататься на большом корабле. Вот смотрите, Пётр, на те, дальние простыни. Они похожи на паруса. Правда?

Пётр внимательно посмотрел на развевающиеся простыни. Он был мал и никаких парусов не видел. Только болтающиеся белые тряпки. А вот поезда Пётр любил.

– А может, на поезде поедем, Анни? Я хочу на поезде! Туф-туф-туф, туф-туф-туф…

– И на поезде тоже! – Анна улыбнулась. Отдавая мальчика няньке, прошептала ему на ушко: – Уговор помнишь?

Пётр кивнул. После разговора с братом вопросов стало больше, чем ответов. У него ли жемчужина? И правдиво ли всё виденное Валей? Анна поднялась в комнату, рассказала происшедшее за утро. Валя и мальчики слушали внимательно. Поделилась Анна и своими сомнениями насчёт бусинки и возможности с её помощью вернуться домой. Дети приуныли.

– Но у нас нет больше никакой возможности. В любом случае, нужна бусина, – сказал Саша. – Это единственный наш шанс стать снова детьми, а не фарфоровыми куклами!

И так страшно он это сказал, что Вале захотелось расплакаться.

В дверь постучали.

– Да, войдите.

Это оказалась швейка, принесла наряд для Вали. Блузку и зелёную юбку, клешённую книзу, шляпку с сеточкой на лицо от солнца. И туфельки кожаные к платью. Блузка мятного, карамельного оттенка. Валю переодели. Анна поблагодарила швейку. Когда за ней закрылась дверь, дети расхохотались. Валя в новом наряде была до ужаса смешной! Наряд ей совершенно не шёл, зелёный оттенок придавал лягушачий цвет её коже. Шляпка еле держалась на жидких волосах. А туфли? В них нечего было и пытаться встать! Дети хохотали до икоты. Валя сидела насупившись, пока Анна не поднесла её к зеркалу. Валя тут же рассмеялась, а шляпка задрожала на её голове, как желе. Анна упала на пол, схватившись за живот. Валя же так истерически хохотала, что, казалось, фарфоровые щёки пойдут мелкими трещинками. Еле успокоившись, вытирая слёзы с глаз, Анна решила наряд оставить: