Тоня Шипулина - Тайна ведьмы Урсулы

Сотню раз ей виделись подробности, от которых она, в стеснении вспыхивая румянцем, тут же отмахивалась. Ей рисовалось, что первый поцелуй будет необыкновенным, но даже в самых смелых своих фантазиях она не воображала, что от него взлетают в воздух множество разноцветных светляков. Вертясь над головой Юсинь, они то и дело опускались на волосы, отбрасывая пёстрые блики. Юся закрыла глаза и не дышала так долго, что, наверное, могла бы умереть. «Настоящее волшебство, – думала она, ощущая на своем лице тепло Милькиного дыхания. – Волшебство первого поцелуя».

Постепенно светляки растаяли в воздухе, как тают на ладони крупинки снега. Юсинь открыла глаза. Милька долго и молча смотрел на неё, и она тоже молчала в ответ.

– Ты когда-нибудь расскажешь мне, что с тобой произошло? – наконец сказал он, улыбнувшись.

– Расскажу, – ответила Юсинь не запнувшись и добавила – А знаешь ли ты, Милька, сколько миров вокруг тебя?

Юсинь больше не заикалась, а кроме того, теперь точно знала, что сдержит данное слово и отыщет ученицу для Урсулы чего бы ей это ни стоило. Пусть это будет одноклассница Ленка Гришина, увлекающаяся изучением чёрной магии, или рыжеволосая Лапухина. Пусть это будет кто угодно! Потому что она– Юсинь останется здесь, в своём мире, в своём собственном волшебстве, рядом с Милькой! Она будет бороться за своё счастье, будет отстаивать его столько, сколько сможет!

В кармане Юси осталось лежать зеркальце. В мире людей оно, разумеется, не покрывалось инеем, не служило его владельцу чудесным компасом. Но в него, если сильно захотеть, можно было увидеть ведьму Страны Туманов, её кота-помощника и огромных серых птиц с чёрными, острыми как ножи клювами. А если попросить зеркальце быть добрым, то можно с ними и поговорить…

На Рыське был надет его лучший вязаный свитер, лучшие штанишки, лучшие и совершенно новые красные подтяжки. Шерсть кота-помощника пушилась и блестела, словно после купания, – ни одной проплешины, ни одного шрама. И ни одного намёка на то, кем он в действительности является. Старый потрёпанный кот снова превратился в жизнерадостного милого Рыську.

Рыська вскочил на подоконник, высыпал на него лоснящиеся стручки красного перца.

– Готово! – радостно мяукнул он хозяйке. – Лучший обелег на всём свете!

– Лучший! Лучший! – загорланили эхом крылатки, кривляющиеся под потолком, словно макаки.

– Рысенька, там на Просительной полянке Ничка чего-то выжидает. Пойди, узнай зачем пожаловала. Мне себя в порядок привести надо. – Урсула достала маленькое зеркальце, поправила на голове ободок, усеянный небольшими белыми розами. – Негоже перед духами в таком виде показываться.

– Ничке обелег нужен, – отозвался довольный Рыська, подтягивая красные лямки на штанах, – от людей обелег. Когда вы болели, она плиходила жаловаться, что люди замечать её начали, и я пообещал сдулу влучить чего-нибудь от такой напасти.

– Напасти! Напасти! – повторила самая крупная крылатка и кувыркнулась через голову.

– Не понадобится ей оберег, – улыбнулась ведьма своему отражению. – Всё отныне хорошо в Стране Туманов. Всё как прежде. – Урсула отвлеклась от зеркала на секунду, повернулась к коту-помощнику. – Но ты всё равно сходи. Вручи ей стручок перца, пусть повесит на шею.

Рыська послушно кивнул и скрылся за дверью.

Ведьма проводила помощника взглядом, поднесла зеркальце к губам, дунула. Его поверхность дрогнула, точно подёрнулась гладь воды, и Урсула увидела Юсинь.

Она сумела вернуться домой. Умная, добрая, такая же упрямая, как её бабка.

– Хороший у меня сын, такую девочку воспитал, – сказала ведьма вслух и дунула на зеркальце вновь. Теперь она видела в нём лишь своё довольное морщинистое лицо.

Её счастье не могла омрачить даже предстоящая встреча с Лешем. Ей надо заключить с ним новый договор, чтобы на этот раз не рисковать спокойствием жителей Страны Туманов. На этот раз она сдержит своё слово.

Межевик нашёл себе отличное место. Лучше нельзя было и представить. На складе продуктов в городском магазине темно и всегда есть чем поживиться.

Дух устроился за сетчатыми мешками с овощами и фруктами, здесь он чувствовал себя царём. Он выбирал лучшую еду, а ту, которая с гнильцой или недозрелая, разбрасывал по полу, каждый раз заставляя толстую уборщицу охать в испуге и недоумении.