Андрей Нечаев - Приключения кота Шарля

В одном большом городе жил бездомный кот. Жизнь у него была не сказать чтобы легка, но и не тяжела – сами знаете, каково нынче живется бездомным котам. Днем кот отсыпался в каком-нибудь темном углу, а с наступлением сумерек отправлялся бродить. Места, которые посещал кот, были, пожалуй, не самыми лучшими в городе: чердаки да подвалы, свалки да помойки, пустыри да задние дворы.

Однако коту они нравились.

Еще ему нравилось быть свободным и независимым, хотя в глубине души он иногда завидовал тем благополучным домашним котам, чьи сытые морды появлялись весной в распахнутых форточках.

В общем, жил наш кот, как все бродячие коты: о будущем не думал, о прошлом не вспоминал, пока не приключилась с ним беда. Но об этом чуть позже.

В том же городе жила одна Художница. Она жила в высоком каменном доме, в маленькой комнатке на первом этаже. Родители Художницы умерли, братьев и сестер у нее не было, друзья заходили редко – поэтому в маленькой комнатке на первом этаже всегда было больше грустной тишины, чем веселого шума.

По вечерам Художница доставала краски и кисточки и садилась за работу. Она любила поздние часы, когда жильцы в доме ложились спать и никто не стучал, не скрипел дверями, не наигрывал на пианино “собачий вальс”.

Те из вас, кто видел, как рисуют художницы, должны согласиться, что все художницы – немножечко феи. Но феи, как известно, бывают злые и добрые. К счастью, наша Художница была доброй, иначе вся эта история имела бы печальный конец уже в самом начале.

Итак, однажды зимним вечером Художница зажгла настольную лампу и принялась за рисунок, который ей надо было закончить к завтрашнему утру. Она рисовала сказочный город с домами-башенками, черепичными крышами с флюгерами и так увлеклась, что забыла о времени. Между тем и дом, и улица за окном давно погрузились в сон, и ничто не нарушало морозной тишины.

Но вдруг – дзиннь! – что-то звякнуло об оконное стекло, точно льдинка сорвалась с крыши. Художница подошла к окну, отвела занавеску. Лунный свет заливал заснеженную улицу, вдоль тротуаров стояли неподвижные, словно заколдованные, деревья, и не было ни души – только на лавочке возле подъезда лежал бездомный кот.

Художница вернулась к столу, но едва она коснулась кисточкой бумаги, как снова раздался легкий звон – он повис в воздухе, будто встретились два хрустальных бокала.

– Странно, – подумала Художница и вновь взглянула в окно. Так же безлюдна была ночная улица, в той же позе лежал на лавочке кот.

– Если бы я была бездомной, – подумала Художница, – я бы в такой мороз нашла местечко потеплее.

На душе у Художницы стало тревожно. Рисовать больше не хотелось. Отложив кисточку, она накинула пальто и вышла на улицу. Кот на лавочке не шевелился. Глаза его были прикрыты, казалось, он дремлет. Но когда Художница подошла поближе, она заметила на шее кота обрывок веревки, а на боку – запекшуюся кровь! Художница схватила кота на руки и вздрогнула: даже на морозе его тельце показалось ей холодным, как лед.

– Бедный котик, – прошептала Художница. – Я опоздала. Ты уже замерз.

И в этот момент какой-то слабый писк коснулся слуха Художницы.

Окоченевшее тельце едва заметно дернулось в руках.

– Жив! – обрадовалась Художница и, прижав кота к груди, бросилась в подъезд.

Вот при каких печальных обстоятельствах произошла встреча кота и Художницы. Сам кот был в тот момент так плох, что почти ничего не чувствовал. И потом, позднее, он не мог понять, что за чудесное превращение произошло с ним и каким образом оказался он в теплой, уютной комнатке, и почему прикосновение человеческих рук не вызывает у него боли и ужаса, как это бывало до сих пор.

Дома Художница наполнила теплой водой ванну, опустила туда кота, согрела его, отмыла от крови и грязи, вытерла и закутала в махровое полотенце. Остаток ночи она не сомкнула глаз, а утром понесла кота к ветеринару.

Ветеринар повертел бесчувственное тело, помял коту живот, пощупал ребра и невесело крякнул.

– Похоже, не жилец ваш кот, – сказал он. – Легкие, почки – все отбито, отморожено, воспалено.