Светлана Карасёва - Каникулы Кати в ведическом мире

– Чья это комната? – поинтересовалась Катя.

– Моя, но сейчас в ней будешь жить ты. Если ты позволишь, я буду иногда заходить сюда за своими вещами.

– А где будешь жить ты?

– Спать я буду на сеновале.

– На сеновале?

– А что такого? Лето же! Я и раньше иногда там ночевала. А теперь такая возможность – целый месяц спать на сеновале. Здорово!

– Целый месяц? Ты хочешь сказать, я у вас здесь на месяц?

– Ну да, до следующего полнолуния. А потом дед Всевед и другие волхвы постараются вернуть тебя обратно.

– Кошмар! Мои родители сойдут с ума, разыскивая меня! – Катя упала на кровать и разрыдалась.

– Может, найдется способ их успокоить?! Наверняка дед Всевед что-нибудь придумают, – Ольга присела на кровать, обняла Катю и начала гладить её, пытаясь успокоить. Когда рыдания немного поутихли, Ольга открыла шкаф:

– Ладно, давай подберем тебе одежду,– девушка стала перебирать вещи, – у меня тут много есть того, что подошло бы тебе по росту, но это все ношенное.

– А вот, кажется, то, что надо, – Ольга вытащила из недр шкафа длинную белую рубаху и салатовый сарафан.

«Прикольно, – подумала Катя, – у них что, тут униформа такая: сорочка и сарафан?» Вслух же она спросила:

– А почему у тебя рубаха и сарафан с вышивкой, а мне ты даешь без вышивки? Жалко красивую вещь дать поносить?

– Жалко? Нет, что ты! Ты же моя гостья! Просто,– Ольга наморщила лобик и почесала затылок, она явно подыскивала слова, чтобы объяснить Кате какие-то абсолютно понятные ей вещи, – Но, как бы сказать? Хоть моя мама тебе кого-то и напомнила, но ты всё-таки не нашего рода. А вся вышивка – это символы принадлежности к определенному роду. Так что, одевай пока одежду без всякой символики, а там видно будет.

Глава 6.

Иди ты …в баню.

Ольга провела Катю по коридору, спустилась по другой лестнице и девочки оказались во внутреннем дворе.

– Вот баня,– Ольга показала рукой на отдельно стоящую избушку, – пошли!

Однажды мама взяла Катю с собой в баню. Кате там очень не понравилось: куча голых теток с отвисшими животами и такими же отвисшими титьками, плескались в каких-то тазах, заходили и выходили из парилки, а под ногами хлюпала какая-то жижа. А ещё Катя в той бане увидела кучу «ужастиков»: одна тетка была почему-то с одной грудью. Маленькая Катя тогда аж остановилась и хотела спросить у мамы, но мама, заметив, куда смотрит дочь, дала ей подзатыльник и утащила от странной тетки подальше. Вторую чудную картинку Катя увидела в раздевалке, когда они уже собирались домой. Рядом с ней одевалась какая-то тетка. Ее груди висели как уши спаниеля: длинные и узкие, аж до живота. Катя от нечего делать наблюдала за тем, как тетка одевается: вот она застегнула застежку бюстгальтера, повернула его в нужную сторону, затем взяла одну грудь, скатала её в трубочку и уложила в чашечку бюстгальтера. Взглянула на Катю, улыбнулась, подмигнула ей и точно такой же фокус проделала со второй грудью. Катю аж передернула от воспоминаний о той бане.

В баню идти совсем не хотелось. Но делать нечего – помыться все-равно надо. Ведь вчера они целый день лазали по лесу, поднимались на гору (неужели это было только вчера?!), да и ночевала она совсем не в своей мягкой постельке. А проснувшись поутру, в связи со всеми последними событиями, которые приключились с Катей, она даже не вспомнила о такой вещи как умывание. Катя вдруг физически ощутила грязь на своем теле. Да-а! Ей бы сейчас в свою ванную, наполнить душистой пеной, добавить лепестков роз. Ну, хотя бы под душ! А тут приходится идти в какую-то баню. Ну что ж, выбирать не приходится. Баня так баня! С такими грустными мыслями Катя переступила порог бани.

Девушки оказались в небольшой комнате, красиво отделанной деревом. В этой комнате все было деревянным: стены, скамейки, стол, деревянные резные полочки и в красивой резной деревянной раме на стене висело зеркало. Кстати, это было первое зеркало, которое Катя встретила в этом мире. Катя подошла поближе. Из зеркала на неё глянула испуганная четырнадцатилетняя девчонка в испачканном спортивном костюме, коротко стриженные каштановые волосы больше напоминали гнездо какой-то птички, сходство добавляли соринки и веточки, застрявшие в волосах. Глаза, покрасневшие и припухшие от недавних слез. «Да уж, красавица, ничего не скажешь!»

– Это предбанник, – в Катины мысли ворвался Ольгин голос, – здесь снимают и одевают одежду.

Она меня что, за дурочку держит? Опять? А то и так не понятно!