Светлана Лубенец: Приключения в чайнике

© Светлана Лубенец

Дорогие мои мальчики и девочки! Я хочу рассказать вам одну удивительную историю с чудесными превращениями… Знаю, знаю! Вы уже выросли и ни в какие чудеса не верите! И я, кажется, догадываюсь, что стало последней каплей! В прошлом году вы заказывали Деду Морозу роликовые коньки, а он принес вам вместо них какое-то жалкое детское домино. Угадала? Уверяю вас, что это вовсе не значит, что старика не существует в природе. И вовсе не родители подбросили вам под елку это несчастное домино. Клянусь своей книгой! Дед Мороз просто решил, что для роликовых коньков у вас пока еще слабоваты ноги, а детское домино… оно очень развивает… сообразительность! Так что роликовые коньки у вас еще впереди! А может быть, и не только коньки! Может быть, и с вами случится история, похожая на ту, которая произошла с двумя братьями, Олегом и Толиком. Они тоже не верили ни в какие чудеса, особенно, Толик. И это несмотря на то, что был младше Олега на целых три года. В его старшей группе детского сада вообще все были очень серьезными людьми. Может быть потому, что их воспитательница Жанна Ивановна редко читала им сказки. Она любила книги о путешествиях и природе. А Олег уже учился в третьем классе. Какой же уважающий себя третьеклассник станет верить в малышовые сказки? Правильно, никакой. Вот ему и приходилось не верить, хотя иногда очень хотелось…

Эта удивительная история началась обыкновенным зимним воскресным утром. За окнами кирпичного девятиэтажного дома падал самый обыкновенный снег, весело чирикали самые обыкновенные воробьи и довольно обыкновенным образом пыхтели на дороге автобусы. Мама на кухне жарила котлеты к обеду, папа ушел за газетами в соседний киоск, а два брата, Олег и Толик, скучали в комнате среди разбросанных игрушек. Мама велела им заняться полезным делом, но полезное дело почему-то никак не находилось. Каждый знает, что бесполезные дела и искать не надо, они почему-то сами находятся, а вот полезные… Их, бывает, и днем с огнем не отыщешь.

– Давай поиграем в Серенькую Кошечку, – предложил младший из братьев, Толик, который только вчера в детском саду выучил эту новую игру. – Давай, как будто бы я буду Серенькая Кошечка, а ты – злобный Черный Пес. Серенькая Кошечка будет прыгать по стульям, как по деревьям, и иногда спускаться на пол, будто бы на землю, а ты как Черный Пес должен…

– Еще чего не хватало! – презрительно оборвал его Олег. – Нашел себе Черного Пса! На себя-то посмотри! Какая же ты Серенькая Кошечка? Ты вредный коричневый котище!

– Коричневых котов не бывает! – возмутился Толик. – Рыжие – бывают, разноцветные – бывают, а коричневых я никогда не видел!

– В зеркало взгляни, – лениво процедил Олег и зевнул от скуки.

Толик повернул голову к зеркальному серванту. Из-за чайника в розовый цветочек на него смотрел темноволосый и кареглазый мальчик.

– И никакой я не котище, – плаксиво заявил Толик, сложил губы подковкой и уже совсем было решил пожаловаться маме, но вспомнил, что еще вчера начал рисовать свою детсадовскую воспитательницу Жанну Ивановну и тут же жаловаться раздумал. Взяв вчерашний лист, он принялся тщательно вырисовывать красную заколку в длинных желтых волосах Жанны Ивановны.

Олег некоторое время следил, как, постепенно удлиняясь, заколка сначала превратилась в красную ленточку, потом нечаянно разлохматилась и вынуждена была перерасти в толстый мохнатый шарф. Олег по-взрослому усмехнулся над неумелостью братишки и задумчиво произнес:

– Вот было бы здорово, если бы на свете жили волшебники. А то, когда никаких приключений, одна скукотища…

– Волшебников не бывает, – сказал Толик строгим тоном Жанны Ивановны и пририсовал ей зеленую ногу.

Олег не обратил на слова брата никакого внимания, потому что ученику третьего класса нет смысла часто обращать внимание на всяких там малолетних детсадовцев. Он решил тяжело вздохнуть от огорчения по поводу несправедливого отсутствия волшебников в жизни, но в комнате вдруг совершенно неожиданно раздался незнакомый тихий голос:

– Бывают.

Олег огляделся по сторонам. Никого, кроме Толика, который, высунув язык, продолжал трудиться над портретом Жанны Ивановны, в комнате по-прежнему не было.