Светлана Лубенец - Приключения в чайнике

Как только отзвучало последнее слово заклинания, головы у мальчишек закружились, в ушах зазвенело, а из глаз даже посыпались искры. Какая-то неведомая сила приподняла их над полом, перевернула пару раз колесом, как на каком-нибудь невиданном аттракционе и снова опустила на ноги у скользкой и голой коричневой стены, уходящей в неоглядную высь. Толик ощупал себя руками. Вроде, повезло: не ниточка и не рыбка. Он повернулся к Олегу. Олег, как Олег. Нисколько не изменился. Зато изменился Пафнутий. Он стал ростом с него самого, с Толика.

– Вот здорово! – обрадовался Олег. – Мы стали маленькими, как лилипуты!

Толик радости Олега совершенно не разделял. Ему не хотелось быть лилипутом. Вот если бы великаном – это совсем другое дело. Он бы тогда два раза дал по шее Вовке Петрову из тридцать пятой квартиры. Или, может быть, даже целых три. Чтобы не лез! А лилипут что? Его всякий раздавить может! Вовка так обязательно раздавит! В общем, лилипут – это почти то же самое, что ниточка! Толику очень захотелось заплакать, и он, ткнув пальцем в скользкую коричневую стену, очень противным голосом проныл:

– Это у вас что – Волшебная страна такая? Что-то она мне совершенно не нравится!

– Какая же это страна? – возмутился Пафнутий. – Неужели непонятно, что это всего лишь дверца вашего серванта!

Похоже, что Олегу тоже не понравилась дверца, выросшая до размеров огромной коричневой скользкой горы. Он смерил ее глазами и с сомнением спросил:

– В мамин чайник мы теперь, конечно, пролезем, но как до него добраться таким маленьким человечкам?

– О! Не стоит об этом беспокоиться! – поспешил заверить их Пафнутий. – Волшебных заклинаний на всё хватит! Повторяйте за мной:

Проговорив это, правитель Волшебной страны неожиданно подпрыгнул и исчез в вышине. Толику это не понравилось еще больше, чем странно увеличившаяся дверца серванта, и он наконец с большим удовольствием от всей души заплакал:

– К ма-а-аме хочу-у-у!

– Глупый! – дернул его за рубашку Олег. – Мама тебя и не заметит, такого маленького! Раздавит еще, как какого-нибудь таракана! Давай-ка лучше повторять за Пафнутием и прыгать!

Быть раздавленным мамой Толику не хотелось точно так же, как и Вовкой Петровым из тридцать пятой квартиры, поэтому он все-таки протянул Олегу руку. Братья не очень уверенно пробормотали слова заклинания и неожиданно ловко запрыгнули на верхнюю полку серванта. Прыгать оказалось так легко и приятно, что Толик на время забыл и про маму, и про ее необыкновенно вкусные котлеты, которые, похоже, попробовать сегодня так и не придется.

Между тем, Пафнутий, который ждал их на полке, уже снял с чайника для гостей крышку. Убедившись, что братья в точности выполнили его указания, он им ободряюще улыбнулся и смело запрыгнул внутрь. Толик хотел было опять похныкать, но вовремя понял, что не стоит. От Пафнутия лучше не отставать, не то останешься на всю жизнь маломерным лилипутом. Он покрепче ухватился за руку брата, и они вдвоем последовали за волшебником. В чайник, как и на полку серванта, мальчишки попали довольно ловко, вниз же пришлось лететь неожиданно долго. В ушах свистел ветер, по сторонам мелькали разноцветные огоньки и странные тени, лиц касались чьи-то мягкие крылья, а может быть, даже лапы. Иногда слышались невнятные странные голоса. Кто-то что-то напевал или нашептывал. В конце концов, внизу показалось круглое донышко чайника, заросшее, к удивлению мальчиков, густым и довольно-таки дремучим лесом. Обдирая руки и щеки об острые сучки, Олег и Толик пролетели между деревьями и упали в огромный колючий куст с большими цветами, похожими на розы.

– Ничего себе Волшебная страна! – возмутился Олег. – Одни шипы!

Он с трудом выбрался из объятий колючего куста, оставив при этом на одной из веток оранжевый треугольный клок любимой футболки с вышитым на груди футбольным мячом. Потом он подал руку брату и вытащил из колючек Толика, который боялся даже плакать. Он прижимал к себе прилично разодранный пакет с игрушками и опасливо поглядывал по сторонам. Мальчиков окружали огромные разлапистые ели, толстые корявые деревья, похожие на дубы, и заросли многочисленных колючих кустов с душистыми яркими цветами. Нигде не было видно ни тропинки, ни дорожки, ни вытоптанной человеческими ногами полянки. Самым пугающим было то, что в лесу стояла мертвая тишина: не стрекотали насекомые, не пели птицы, а на прекрасных цветах не было видно ни одной бабочки или пчелы.