Сборник - Сказки Эстонии

Вступили девочки в просторную залу. Стоял там широкий стол, за ним ужинали двадцать четыре молодые красавицы, такие нарядные, словно на свадьбу собрались. Во главе стола, на золотом троне, восседала прекрасная госпожа, матушка Кишики.

Глаза у Эльзы разбегались. Ей и не снилось, что такая красота бывает в мире. Но как ни робела Эльза, а уселась за стол, вкусила сладких плодов. Ни о чём она не думала, только повторяла про себя: «Я в раю! Я в раю!»

Тихо переговаривались гостьи на незнакомом, непонятном языке. Вот госпожа шепнула что-то служанке, та выскользнула из залы и скоро вернулась. За нею вошёл карлик с длиннющей бородой. Низко поклонился он госпоже, но к столу не сел – стоять у дверей остался.

– Видишь это дитя? – спросила госпожа, указывая на Эльзу. – Мне угодно поселить её здесь, растить как родную дочь. Сотвори двойника Эльзы, и пусть бесчувственная кукла отправляется в Эльзино селение.

Карлик оглядел Эльзу с ног до головы, словно мерки снимал, чтобы платье пошить. Вторично поклонился госпоже и вышел.

После ужина госпожа заговорила с Эльзой на её родном языке:

– Кишика хочет, чтобы ты осталась с нами. Ты сама нынче просила не отсылать тебя к мачехе. Не изменилось ли твоё желание?

Эльза пала на колени, принялась целовать руки госпожи, и подол её платья, и вышитые туфельки, и благодарить за избавление, а госпожа подхватила Эльзу, подняла, по голове погладила и сказала:

– Пóлно, милое дитя. Ты останешься у нас, ни в чём тебе отказа не будет. Я тебя воспитаю вместе с родной дочерью. Каждый день моя фрейлина учит Кишику плести кружева, шить и вышивать. Отныне вы будете учиться вместе. Не отлынивай, слушай внимательно, старайся и тогда вырастешь умелой девицей, сама сможешь о себе позаботиться.

Вскоре вернулся бородатый карлик. Принёс он форму, заполненную сырой глиной, и корзинку с крышкой.

Разъял карлик две половины формы – а там кукла, внутри полая, лицом – точь-в-точь Эльза. В куклиной груди сделал карлик отверстие, вложил вместо сердца кусок хлеба и туда же загнал живую змею, которая была у него в корзинке.

– Остаётся лишь каплю крови добавить, госпожа, – произнёс карлик.

Эльза от страха похолодела. Не иначе, думает, заберут у меня сейчас мою бессмертную душу, отдадут её врагу рода человеческого!

Заметила госпожа Эльзин страх, сказала поспешно:

– Не бойся, дитя. Всё, что здесь делается, пойдёт тебе на пользу, дарует свободу и счастье.

Взяла госпожа иголку из чистого золота, кольнула Эльзу до крови. Карлик воткнул кукле в грудь эту иголку с капелькой крови, саму куклу в корзинку спрятал.

– Подождите до завтра, госпожа, тогда увидите моё искусство! – Так молвил карлик с глубоким поклоном и удалился.

Утром проснулась Эльза на шёлковых простынях, под шёлковой периной. Шёлковый полог над ней переливался, нарядное платье ждало на стуле. Служанка расчесала Эльзины длинные волосы, дала ей тонкое бельё – и чулки, и сорочку, и юбку. Но больше всего радовалась Эльза вышитым башмачкам. До сих пор ведь она бегала босая, а зимой дома сидела. Мачеха говорила, бывало: «Нечего на башмаки тратиться, и так хороша будет дрянная девчонка!»

Удивительно ли, что Эльза даже не вспомнила про свою вчерашнюю одежду – платье, латаное-перелатаное, да передник, ничуть не новее? Одежда между тем исчезла. Кому она понадобилась? Конечно, карлику – для куклы, что должна была отправиться в селение вместо Эльзы.

К полудню стала кукла ростом с Эльзу. Теперь уж никто бы не отличил живую девочку от глиняной, а сама Эльза, увидав своего двойника, в страхе отшатнулась.

– Глиняная кукла не причинит тебе вреда, дитя, – успокоила госпожа. – Сейчас отправится она в твоё родное селение. Пускай мачеха колотит её хоть розгами, хоть палкой, хоть кочергой; пускай за косы треплет – кукле не больно. А если злыдня не исправится – достанется ей от куклы по заслугам.

С той поры зажила Эльза счастливо, будто настоящая принцесса. Ела она досыта, спала мягко, наряды носила самые лучшие. Оказалась Эльза способной ученицей, легко ей было выполнять задания наставницы, что учила её и Кишику. Шло время, и прежнюю жизнь – в бедном селении, с жестокой мачехой – словно туманом заволакивало в Эльзиной памяти. Уж не сон ли то был – дурной, тяжёлый сон, который нужно поскорее выбросить из головы?

Эльзе это почти удалось. Всё реже вспоминала она о прошлом, зато всё чаще задумывалась о настоящем своём счастье. Крепла в ней уверенность, что беззаботную жизнь обеспечивает некая сила – великая, таинственная, непостижимая.