Иван Ваненко - Тысяча и одна минута. Том 3

«Что ты тут распелся!» закричал черт, выскочивший из пруда.

– А якое тоби дело? отвечал Грицко.

«А такое дело, что это мой пруд; пошел прочь отсюда, а не то я тебя утоплю!»

– А от тоби втоплю, сказал Грицко; сотворил молитву, да как вытянул его батогом, черта как не бывало. Нырнул он в пруд к своему водяному дедушке и рассказывает: «пришел, дескать, какой-то повеса к нашему пруду, кричит во всю голову, я было его испугать-унять, высунулся из пруда, закричал на него, куда тебе, он и глазом не моргнул.»

– А зачем он пришел? спрашивает водяной дедушка.

«Кто его знает!»

– Поди, узнай от него поучтивее; может быть, он хочет сказать нам что нибудь дельное!

«Нет, воля твоя, дедушка, отвечал черт,» он мне батогом сбоим такой раз отмерил, что еще и теперь по спине мурашки бегают.»

– Велик ты вырос, молвил черту водяной дед, а дурак дураком. Разве с людьми нашему брату надо грубо обходиться? Этак век ничего не сделаешь! позови ко мне моего внука любезного!

Кинулся черт ко дну пруда, схватил, лежавший там соляной куль, в котором, десять лет тому назад, гайдамаки жида утопили, тряхнул его; оттуда выскочил чертенок, ростом в полтора аршина и два вершка; он было там пришел отдохнуть. «Чего тебе Хочется, что ты меня тревожишь?» закричал он.

– Пошел скорее к дедушке; он тебя спрашивает! Мигом тот процарапал себе глаза лапами, утер нос хвостом, обсмыгнул об кулек тину с рог и нырнул в самый омут.

«Что прикажете, водяной дедушка?» спросил он дискантом.

– Поди, милый внук мой, на берегу нашего пруда сидит человек; спроси, узнай чего ему от нас хочется? Сам бы пошел, глухота да слепота меня одолела, давно уже не могу толком разобрать, что люди говорят или делают, но ты смышлен не меньше моего, уму-разуму тебя неучить стать; поди поскорей. Тряхнул бесенок рогами, кивнул хвостом и в минуту очутился на береге.

Грицко, занятый работою, и не видал, как он из пруда выскочил. Сделал чертенок вперед три шага, отставил правую лапу, хлопнул хвостом но земле и отвесил Грицку низкой поклон; увидев это Грицко помор со смеху; смотри, думает, какой вежливый, хоть бы нашему пану шляхте такому быть!

– Що треба? спрашивает он у чертенка.

«Я пришел от моего дедушки узнать, зачем вы изволили к нам пожаловать?»

– А за тем, говорит Грицко, чтобы вы или отсюда убралися, или бы платили моему пану поземельные.

«Пана твоего мы не знаем, и поземельные ему платить не станем.» отлезал чертенок. «Тому тысяча лет, как наш Водяной родной дедушка этим прудом завладел, так стало быть твоему пану до него дела нет.

– Дело не до него, а до пруда его, прибавил Грицко; а коли вы мне денег не заплатите, так я вас всех отсюда повытаскаю.

«А чем повытаскаешь? Наш пруд бездонный.»

– Да этою веревкою; посмотри-ка, и она бесконечная.

Взял чертенок веревку, вертит ее со всех сторон. «Поди ты, какое дело: в самом деле, ни конца ни начала нет.»

«Хорошо,» говорит он Грицку, «пойду доложу дедушке.»

Юркнул чертенок опять на дно, явился перед дедом своим, что хорошего? тот распрашивает.

«Да что, дедушка, человек этот куда мудрен: принес он веревку бесконечную и хочет нас ею, из бездонного омута, всех повытаскать, если мы не заплатим его пану пошлины за все время, которое здесь прожили.»

– Гм! молвил дед, дело-то не так хорошо! Сказать мимоходом, водяной дедушка страх как любил копить денежку, хоть было у него вдоволь всего: и жаб, и змеи, и пиявок, и всякой водяной гадины девать некуды; жаб он продавал иностранцам на соусы, змей в кабинеты естественно-физически-натуральные и нашим штукарям, которые их сюда возят за деньги показывать; пиявок фершелам да аптекарям. Сбыт был велик, стало у деда лежало денег с три-пропасти, а все и не много отдать было очень жаль. Что делать, видно и у чертей много людских слабостей!