Виктор Кадыров - Юность Манаса

И отцу его, Джакыпу, сон снится. Сокол с золотым оперением, стальными когтями и клювом прилетел к нему. Стал Джакып кормить птицу лунным светом, свитую из серебра веревку на нее надел. На шест посадил сокола. От его грозного вида другие птицы не смеют по небу лететь, звери от страха по норам попрятались.

Вот собрались на совет старейшины, чтобы истолковать вещие сны Джакыпа и Чыйырды. «Родится сын!» – твердят одни аксакалы. «Он будет править миром!» – предвещают другие.

Вот Чыйырды, увидевшая вещий сон, молит Джакыпа зарезать сорок лошадей. Тот в гневе – да мало ли что там аксакалы нагадали! Может, сын и не родится, зачем же попусту забивать столько кобылиц? Скот же большим трудом наживается. Рассерженный Джакып выходит из юрты и в ночной тишине слышит голос: «Атаке, зачем вы мою мать расстраиваете? Не печальтесь из-за добра, богатства всего света найдете!»

Вот казашка Канымджан ругает бая Джакыпа за пропажу своего сына Мендибая. Бай забыл привязать своего коня Туучунака, и тот убежал. Мальчик отправился на поиски коня – и не вернулся.

Отправляется бай Джакып на розыски мальчика. Ищет его всюду, зовет: «Мендибай!» Клянет своего коня за крутой норов. Вдруг видит – на островке посреди реки пасется его Туучунак! Мальчика рядом нет, а конь покрыт шкурой белого тигра. Сжалось сердце Джакыпа – не разодрал ли тигр сорванца? И где тот человек, что тигра убил?

Вот из леса выходит невредимый Мендибай, с улыбкой на лице. Рассказывает Джакыпу удивительную историю. Бежал он за Туучунаком долго и уже отчаялся поймать его, как выбежали вдруг из-за горы сорок мальчиков и тоже припустили за конем. Туучунак добежал до леса и хотел скрыться в нем, но вдруг из зарослей выскочил белый тигр и бросился на Туучунака. Норовистый конь лягнул зверя копытом, а тут и один из мальчиков подскочил – огрел тигра палицей по голове. Хищник издал оглушающий рык и повалился замертво. Сняли мальчики со зверя шкуру и набросили на Туучунака. Подошел к Мендибаю удалец, ударивший тигра, и пригласил его поиграть с ними. А когда прощались, сказал тот мальчик Мендибаю: «Бедняга мой отец, бай Джакып, совсем извелся от горя. По ребенку горюет. Пока к нему не приду, не успокоится».

Манас, слушая нескончаемый рассказ матери, в который раз попытался напрячь свою память – есть что-то заветное, тайное, известное только ей. Ведь если правда все то, что рассказывает ему мать, то он, Манас, – не случайно появился на свет. Его рождение было угодно Богу небес! Схватки у Чыйырды длились восемь дней. Разве такое бывает? Не хотел Манас выходить на свет божий. Женщины, помогавшие при родах, так устали, что руки им свело. Чыйырды, державшаяся за специально для этого случая установленный посередине юрты золотой кол, так измучилась, что едва сознание не потеряла. И только когда в юрту влетела божественная Умай-эне [9] Умай-эне – мифическое существо, охраняющее младенцев; покровительница домашнего очага. и стала выталкивать дитя, приговаривая: «Твоя доля в бренном мире», – вышел из чрева Манас.

А сейчас он прислушивался к себе – должно было быть внутри него что-то, что отличает его от других людей! Но он прожил уже десять лет – и до сих пор не было ни одного знака от Всевышнего. Может быть, он действительно еще очень мал для выполнения своего предназначения? И в чем оно заключается?

Когда Манас появился на свет, все дивились ему – столь необычному ребенку. Все старейшины собрались, чтобы найти ему имя подстать. Долго спорили аксакалы, но так и не смогли подобрать подходящее имя. И только дувана в белом одеянии и с огромным посохом, невесть откуда появившийся и потом неизвестно куда девшийся, сумел предложить имя мальчику, которое с восторгом было принято всеми: «В начале имени пусть будет буква «мим» – это начертание имени пророка. В середине пусть будет «нун» – начертание имени святого. А в конце «син» – образ льва. А вместе будет «Манас», да убережет его Всевышний!»

– Манас, – еле слышно вслед за матерью повторил мальчик. – Это имя будет обласкано Аллахом!

Все дальше и тише становился голос Чыйырды, все ближе и яснее виделись Манасу фигуры таинственных воинов. Он хотел вглядеться в их суровые лица, запомнить их, но сон окутал все пеленой.