У. Роуз - Говорящий Дрозд и другие сказки из Индии

Как-то раз Мышка–норушка повстречала Лягушку–квакушку, свою давнюю знакомую, но Лягушка гордо задрала свой приплюснутый носик и не захотела разговаривать с ней.

«Подружка – Лягушка, – почему ты так заносчиво ведёшь себя сегодня?»

«Потому что я – царица коршунов», – ответила Лягушка – квакушка.

Вы не должны думать, что она имела в виду какое-нибудь огородное пугало с развевающимся хвостом. Есть такая птица под названием коршун, похожая на ястреба, только крупнее. До чего же нелепо было со стороны Лягушки, которая даже не умела летать, называть себя царицей коршунов! Но Мышка оказалась не менее вздорной, поскольку она ответила:

«Чепуха и вздор! Царица коршунов – это я!»

Я не знаю, верили ли они сами в то, что говорили или только пускали друг другу пыль в глаза. Так или иначе, каждая твёрдо настаивала на своём и в результате вспыхнула изрядная ссора. Мордочка Мышки побагровела, а Лягушка – квакушка была готова лопнуть от ярости.

В конце концов, они согласились отдать решение их спора на суд лесного совета. Совет состоял из Летучей Мыши, Белочки и Попугая. Попугай занял кресло председателя, потому что он был самым крупным, а так же потому, что он был самым говорливым и поэтому считался мудрым.

«Я голосую за Мышку–норушку», – сказала Летучая Мышь, – не то, чтобы она что-то понимала в их споре, просто Летучая Мышь очень похожа на Мышку – норушку, и она решила выступить на стороне родственной ей твари.

«А я, – сказала Белочка, – голосую за свою подругу Лягушку – квакушку». Она тоже совершенно ничего не понимала в этом деле, но она хотела показать, что даже Белочка имеет собственное суждение.

Таким образом, решающий голос остался за Попугаем и он должен был разрешить этот спор. Ему потребовалось много времени, чтобы принять решение, почти два часа, и пока он думал, а все остальные терпеливо ждали его выступления, внезапно с неба налетел Коршун и этот Коршун вонзил одну свою когтистую лапу в спину Мышки–норушки, а другую – в спину Лягушки–квакушки и унёс их в своё гнездо и съел обеих на обед.

Таков был конец двух цариц коршунов.

Оставшиеся три зверюшки в ужасе попрятались кто куда, страшась, как бы Коршун не вернулся за ними и не съел их тоже.

Однажды Верблюд пасся в лесу. По обычаю тех мест у него было кольцо в носу и к этому кольцу были привязаны вожжи, держа за которые хозяин верблюда водил его. И вот, когда Верблюд пасся, эти вожжи запуталась в кустах, и Верблюд никак не мог освободиться. Это несчастье привело его в такое замешательство, что Верблюд совершенно не знал, что ему делать.

И вот, когда Верблюд изо всех сил пытался освободиться из зарослей кустарника, вдруг, откуда не возьмись появился Шакал.

«Братец Шакал, – сказал Верблюд, – помоги мне, пожалуйста, освободиться из этих зарослей кустарника».

«Братец Верблюд, – сказал Шакал, – я помогу тебе освободиться, но ты должен заплатить мне за это. Разве не гласит мудрость, что ‘Даже брат не будет служить тебе даром’?»

«Чем я должен заплатить тебе, братец Шакал? Я очень бедный верблюд».

«Ты заплатишь мне, – промолвил Шакал, – фунтом своего мяса».

Это было тяжёлое условие, но делать было нечего. «Лучше потерять фунт своей плоти, – подумал Верблюд, – чем потерять свою жизнь». Так он и согласился заплатить Шакалу фунтом своего мяса.

После этого Шакал высвободил Верблюда, и Верблюд уселся на землю и сказал:

«Я готов, возьми свой фунт мяса».

«Тогда открой свой рот», – сказал Шакал.

«Для чего это?» – спросил Верблюд.

«Для того, чтобы я мог взять мой фунт мяса от твоего языка».

Это был жестокий удар. Верблюд не мог согласиться на это, потому что он знал, что он умрёт, если у него вырвут язык.

Поэтому он сказал: «Я не обещал тебе отдавать свой язык».

«Нет, ты пообещал», – сказал Шакал.

«Не лги, – сказал Верблюд, – есть свидетели, которые могут подтвердить твои слова?»

Шакал побежал искать свидетелей. Сначала он попросил Льва, засвидетельствовать, что он слышал, как верблюд пообещал отдать ему язык. Шакал пообещал отдать Льву половину того, что он получит в качестве награды.

«Пошёл вон, – сказал Царь зверей, – я Лев, а не лжец».