Игорь Касилов - Гаврюша и Красивые. Два домовых дома

Солёная волна под названием «девятый вал» попыталась смыть его, но Егор крепко держался за плюшевый хвост юнги одной рукой, передавая спасённого человека в красном костюме склонившемуся за ним пирату-медведю из своей команды. Сверкали молнии, гремел такой музыкальный гром, словно кто-то на небе звонил в колокольчик: один раз, второй, а теперь два раза подряд. Ещё чуть-чуть и…

– Егорушка! Иди помоги бабушке раздеться и принеси ей тапочки.

Океан резко высох, и капитан Красивый оказался на полу перед своей кроваткой. Он аккуратно положил на подушку Железного человека, и тот подмигнул ему правым пластмассовым глазом, на который так кстати попал солнечный лучик, заглянувший в окошко Егоркиной комнаты. Мальчик посадил к стенке серого плюшевого кота без одного уха и побежал встречать бабушку.

– Привет, Егорушка. – Бабушкины шапка и меховой воротник пальто были покрыты тонким слоем снежинок, которые уже превращались в капельки воды. – Сумки не трогай, они тяжёлые.

Она сняла вязаную шапку и вручила Егору, а сама, сняв пальто, потрясла его, стряхивая капли. Крутящийся у её ног говорящий кот попал под дождик и убежал, недовольно мурча.

– Марксик, Марксик! Ох ты господи, – Светлана Васильевна покачала головой, – испугала котика… Егорушка, отнесём-ка ему сырок, пусть кушает и не обижается. Обиженные коты, они знаешь на что способны?!

На что именно, бабушка объяснять не стала, запустила руку в сумку и через несколько мгновений достала «Дружбу» – маленький сырный кирпичик, завёрнутый в цветную фольгу. Против этого Маркс никогда не мог устоять, за «Дьюжбу» он бы, наверное, продал родину. Просто не знал кому…

А через полчасика бабушка Светлана Васильевна, мама Александра Александровна и Егорка уже сидели за столом и пили чай с «Птичьим молоком». До ужина было далеко, и хоть это и «химия», и шоколадные конфеты на полдник – не самая полезная еда, но в честь зимы, каникул плюс удачной поездки на рынок бабушка всё-таки согласилась на конфетный перекус.

– Это потому, что я очень устала и у меня нет сил испечь оладушки, – на всякий случай сказала она, разворачивая фантик с нарисованной на нём жар-птицей.

Счастливый внук за обе щёки уплетал конфеты, запивая их тёплым ароматным чаем. Бабушка покосилась на пустую миску кота, заглянула под стол, оглянулась на дверь и остановила взгляд на шкафу.

– Что же, даже на слово «Дружба» котик мой со шкафа не слез?

– Да умывается он там до сих пор, – ответила мама и подвинула поближе к бабушке вторую хрустальную вазочку с «Птичьим молоком», потому что в первой уже ничего не осталось.

– А мы вот что сделаем, – помолчав, решила бабушка. – Мы сейчас сырок этот развернём, обёрткой пошуршим, а в миску Марксику сыр класть не будем. Пускай пока тут лежит, на виду.

Бабушка взяла плавленый сырок и стала медленно его разворачивать, старательно шурша фольгой.

– А как котик мой умненький шуршание послушает и запах сыра учует, так прибежит сюда, а я ему сыр с рук давать буду, по кусочку, чтоб он меня простил и лёг мне на колени песенку петь. Ну и суставы прогреть надо, колено так и ноет.

Распакованную «Дружбу» положили на тарелочку и поставили в центр стола. Марксом и не пахло, почему он сидел в засаде, тоже пока тайна…

– Однако где же Глашенька и папа ваш? – почему-то обратилась бабушка к Егору. – Уже скоро темнеть начнёт, дни зимние короткие, а они никак не вернутся. Наверное, все дублёнки в Москве перемерили, да, Александра?

Егор вопросительно посмотрел на маму. Александра Александровна пожала плечами и налила себе свежего чаю. Тема была скользкой.

– Глаша у нас модница, так просто ей не угодить. Воротник ей надо стоечкой, пояс в талию, подол юбочкой, и чтоб всё вместе это было ничуть не хуже наряда Снегурочки, который она в новогоднюю ночь примерить успела.

– Лучше сказочного наряда Снегурочки сложно найти, разбаловала ты её… – покачала головой бабушка. – А куда делся сыр?!

Все дружно посмотрели в центр стола, где стояла пустая тарелочка, на которой ещё минуту назад лежал бледно-жёлтый кирпичик сыра.

– Не мог Маркс сыр со стола украсть, – твёрдо заявила Светлана Васильевна, сдвинув брови. – А кто же взял тогда? Опять этот ваш Гаврюша?

Мама с бабушкой строго посмотрели на Егора.

– Мама! Я же говорил тебе, что Гаврюши нет, он куда-то ушёл! – напомнил мальчик.

– Ушёл и сыр с собой прихватил? – сердито спросила бабушка, оглядываясь по сторонам, как будто надеялась увидеть жующего домового, или удирающего с добычей кота, или хотя бы сыр на прежнем месте, а лучше всех и всё сразу. Мечтать не запретишь.