Настасья Василькова - Сказки

А наутро Утюг заболел. Никто не знал, почему это случилось.

– Наверное, его замучили угрызения совести за плохое поведение, – говорил дедушка Пылесос.

– Нет, все из-за того, что Папа не закрыл форточку, и Утюжок простудился, – сказала тетушка Соковыжималка. – Я слышала, что от простуды очень помогает чай с медом и малиновое варенье.

Но Утюг молчал и грустил. Когда Мама захотела что-то погладить, он не смог нагреться (у утюгов всегда так – когда они болеют, у них не повышается температура, как у людей, а понижается).

Маша, узнав о болезни Утюга, очень расстроилась. Но тут на помощь пришел Папа. Он осмотрел Утюг и со знанием дела заявил, что у него сгорела обмотка , с которой он справится за пять минут. Папа провозился с Утюгом минут сорок, но результат и правда был чудесный. Утюг почувствовал себя гораздо лучше и принялся за работу. Все очень обрадовались, но больше всех – Маша.

– Я же говорил, во всем виновата обормотка , – заявил дедушка Пылесос. – Сам ты обормотка, – обиженно сказала тетушка Соковыжималка. – У утюгов часто ломается обмотка . И только папы умеют это лечить.

Но Утюг знал, что ему помогла забота друга – главное лекарство от всех болезней. Маша вовремя пришла ему на помощь, и он ее больше ни за что не подведет.

В одной деревне жил мужик. Всем он был хорош: работящий, сильный, жену не обижал. Вот только скуп был: советом всегда рад помочь, а вот делом никогда.

На масленичной неделе затеяла его жена блины печь. Замесила тесто и к вечеру нажарила целую гору блинов. Только сели они за стол, уставленный икрой, сметанкой, маслицем, медом, как раздался стук в дверь.

– Кто там? – спросил мужик.

– Пустите бедную странницу переночевать. Я так устала и замерзла, что не смогу сделать больше ни шагу.

Мужик велел жене спрятать еду и нехотя открыл дверь. На пороге стояла седая женщина с котомкой за плечами.

– У нас в доме нет места для тебя. Если хочешь, ложись в сенях, – сказал мужик.

– Спасибо и на том, добрые люди, – ответила старушка. – Не найдется ли у вас корочки хлеба, а то я целый день не ела?

Хотел было мужик дать ей корку хлеба, да уж слишком сильно пахло в избе блинами. Решил он дать старухе один сухой блин. Та съела и поблагодарила. Когда она ушла спать в сени, мужик с женой вытащили еду и наелись до отвала.

Ночью во сне видит мужику странницу. Она ему и говорит:

– Хочу и я тебя отблагодарить. Исполню любое желание.

Почесал мужик голову, да и говорит:

– Хочу, чтобы меня никто никогда больше ни о чем не просил.

Утром мужик проснулся и вспомнил про удивительный сон. Хотел расспросить старуху о нем, а ее уж и след простыл.

Прошло время, мужик уж и думать забыл о странном сне, но стал он замечать, что никто его ни о чем не просит: ни соседи, ни жена, ни родственники. Обрадовался он, что все его добро останется в сохранности.

Наступила осень, и пришла пора уборки урожая. У всех соседей богатый урожай, даже в закрома не помещается, а у мужика ничего не уродилось. Что ему делать – есть ведь зимой что-то надо. Пошел он по соседям да по родственникам, а никто ему ничего не дает. И понял мужик, что сам себя наказал.

Настала зима, запасы закончились. Мужик и не знает, что делать. И снова снится ему старуха, которая говорит:

– Я исполнила твое желание, только толку от этого мало. Ведь если ты никому не помогаешь, то и тебе никто не поможет. Но за то, что ты меня приютил, я отплачу добром. Посмотри в сенях под лавкой, на которой я спала. Найдешь там мешочек и не будешь знать горя.

Проснулся мужик и кинулся в сени. Нашел мешочек, а в нем – зерно. И сколько он ни брал оттуда – зерно не кончалось. С тех пор мужик с радостью давал все, о чем его просили.

В стране вечных льдов и туманов, лазурных снегов и радужных сияний, где яркое солнце, изредка пробиваясь сквозь пелену облаков, лишь зажигает искрами холод, но не дает тепла, жила прекрасная принцесса. Никто не мог сравниться с ней красотой. Ее кожа была белее снега, глаза – голубее неба, а губы – краснее крови. Волосы цвета зимнего месяца струили свои волны до самой земли, а ресницы колкими снежинками обрамляли глаза. Ее имя шепотом повторяло морозное эхо, звонким дребезжанием отражалось оно от льдинок, и не было холоднее его на земле. Айслин звали принцессу. Но как не было на свете красивее Айслин, так не было на свете никого ее злее. В груди ее не билось сердца – была там лишь холодная синяя льдинка.