Корнелия Функе - Повелитель драконов

"Может, спрыгнуть? — подумал Галькобород. — Он даже не заметит. А когда все кончится, я к нему прибегу".

Он посмотрел вниз. Но земля была далеко, очень далеко. Гном беспокойно ерзал по голове Крапивника. Снежинки садились ему на шляпу. Ветер бился о скалы, наполняя ночь стонами и вздохами. Крапивнику это нравилось. Он любил холод. На холоде он делался сильнее. Он подымался все выше и выше, фыркая и пыхтя под тяжестью своей брони. Его лапы оставляли на свежевыпавшем снегу глубокие следы.

— Уж этот гомункулус, — ворчал он. — Я знал, что он не осмелится меня предать. Он умный паренек, не какой-нибудь безмозглый любитель золота, вроде тебя, гном.

Галькобород нахмурился и тайком от Крапивника скорчил ему рожу.

— И все же, — продолжал огромный дракон, поднимая глаза к постепенно приближавшимся снежным вершинам, — я его, пожалуй, съем. Больно он дерзок для чистильщика панциря. На этой должности я тебя оставлю.

— Что? — Галькобород встревоженно выпрямился. — Что вы сказали?

Крапивник мерзко рассмеялся:

— Я сказал, что ты останешься у меня чистильщиком панциря. А теперь заткнись! Я должен сосредоточиться на охоте, — он облизнулся и глубоко вонзил когти в склон горы. — Они уже близко. Наконец-то совсем близко. Я слизну их, как голубей с потолка пещеры.

Галькобород, весь дрожа, вцепился ему в рог.

— Но я не хочу оставаться у вас чистильщиком панциря! — крикнул он Крапивнику в ухо. — Я хочу получить плату и вернуться к своим камням!

— Трам-тара-рам! — Крапивник угрожающе зарычал. — Заткнись, а то я съем тебя еще раньше, чем гомункулуса. И где же я возьму тогда нового чистильщика панциря? — он остановился, переводя дух, на уступе скалы.

— Ну, где вход? — спросил он, закидывая голову. — Должно быть, уже где-то близко?

Галькобород засопел. Кулаки у него сжались от ярости.

— Вы обещали! — выкрикнул он навстречу ледяному ветру.

— Где вход? — рявкнул Крапивник. — Показывай, или я съем тебя тут же на месте.

— Там! — Галькобород указал дрожащим пальцем наверх. — Там, где снег садится в ложбину.

— Ладно, — прорычал Крапивник и продолжил путь.

Галькобород сидел у него между рогов и грыз бороду в бессильной ярости. Раз он не получит обещанной платы, то никакой он больше не чистильщик панциря.

Он бесшумно заскользил вниз по шее Крапивника — тихо, незаметно, с той ловкостью, которой наделила его привычка лазать по горам. Когда Крапивник уперся плечом в каменную плиту, закрывавшую доступ к добыче, его чистильщик панциря соскочил на снег. А когда каменная плита отодвинулась в сторону и Крапивник протиснулся в туннель, волоча за собой хвост, Галькобород неслышно побежал за ним. Своими ногами и на безопасном расстоянии. Не затем, чтобы посмотреть на большую охоту. Его просто тянуло обратно в чудесную пещеру.

Серношерстка бежала со всех ног. Она неслась по бесконечному туннелю и кричала:

— Идет! Идет!

Стрелой влетела она в большую пещеру, подбежала к Лунгу и взобралась наверх по его хвосту. Бен уже сидел у него на спине с Мухоножкой на коленях, как в обычную ночь их путешествия. Бурр-бурр-чан пристроился межу зубцами Майиного гребня.

— Он всползает на гору, как человеческая машина! — задыхалась Серношерстка, пристегивая ремень. — Он пыхтит, рычит, и он огромный, как… как…

— Больше, чем любой из нас, — перебила ее крыса, заводя мотор самолета. — Ну, поехали. Действуем по плану, — она захлопнула дверцу кабины, направила самолет круто вверх, а потом широкой дугой привела его к выступу скалы, выдававшемуся из туннеля в пещеру. Там она посадила свою машину и стала ждать появления Крапивника.

— Удачи! — сказал Лунг, расправляя крылья. — Как ты думаешь, дракон только людям приносит удачу?

— Кто знает, — ответила Майя. — Но нам ее нужно много, очень много.

— Мухоножка, — сказал Бен, в последний раз проверяя ремень, — держись покрепче, ладно?

Гомункулус кивнул. Он неотрывно смотрел на выход из туннеля. Сердце у него трепетало, как у попавшей в ловушку мыши. Что, если этот безмозглый гном до того разбавил слюну кобольдов, что она не подействует?

— Может, ты лучше в рюкзак залезешь? — шепнул ему Бен. Мухоножка решительно покачал головой. Он не хотел пропустить ни мгновения. Он хотел своими глазами увидеть конец Крапивника. Он хотел увидеть, как расплавится панцирь, который он чистил столько лет, и как Крапивник, объятый драконьим пламенем, превратится в то, из чего был сделан.