Корнелия Функе - Повелитель драконов

— Поверю тебе на слово, — Мухоножка показал на скалу слева от них. — Это каменная плита, которую ты видел изнутри. Когда дракон нажимает на нее, в скале открывается проход. Так что хозяину не составит труда попасть внутрь горы. Туннель такой широкий, что там даже для него хватит места. Это кобольды глупость сделали, правда? — он насмешливо хохотнул.

— Он потребует, чтобы я начистил ему панцирь перед большой охотой, — Галькобород перебросил рюкзак через плечо. — Он весь в тине. Так что не жди нас слишком скоро.

Гомункулус кивнул и со странным выражением посмотрел на гнома.

— Начисти его получше, — сказал он. — Это будет величайшая охота хозяина. Он ждал ее больше ста лет!

— Ну конечно, — Галькобород пожал плечами и стал спускаться. — Хотел бы я, чтобы охота была уже позади и я получил наконец свою плату. Он обещал мне за службу две пластины своей чешуи.

— Вот как, две пластины? — пробормотал Мухоножка, глядя, как гном спускается с горы. — Щедрая плата, ничего не скажешь.

Еще несколько мгновений он стоял у края обрыва и смотрел вслед новому чистильщику панциря. Однако ночной холод скоро погнал его обратно внутрь горы.

— Ну что, готово наконец, чистильщик панциря? — рыкнул Крапивник. Он стоял по колено в темной воде и глядел на свое мерцающее отражение. Галькобород сидел у него на голове и начищал бронированный лоб. Пот градом катился по лицу гнома, хотя ночь была очень холодная.

— Никель и гипсовая крошка! — ворчал он сквозь зубы. — Да что же это такое? Я уже пальцы до крови стер, а чешуя все мутная, как молоко.

— Что ты там бурчишь? — Крапивник нетерпеливо ударил хвостом по воде. — Ты трешь это место уже пятый раз! Оно что, все еще не блестит? — он нагнулся и недоверчиво посмотрел на воду. Но в ночной темноте отражение его было лишь мерцающей золотой тенью, размываемой волнами.

— Хозяин! — каркнул ворон, садясь на зубец его спинного гребня. Золотой дракон недовольно обернулся.

— Чего тебе? — рявкнул он.

— Может быть, хоть двоим-троим из нас отправиться с вами в пещеру? — прокаркал ворон.

— Глупости! — Крапивник покачал головой. — Вы повалитесь на пол, как печеная рыба, если вас коснется драконье пламя. Нет, вы мне потом еще понадобитесь. Так что ждите здесь, ясно?

— Ясно, хозяин! — ворон почтительно наклонил клюв и присоединился к остальным, тянувшимся над озером, как черная туча.

— Надеюсь, драконы там в хорошей форме? — прорычал Крапивник. — А то никакого удовольствия на них охотиться. Как они выглядели, чистильщик панциря?

— Я видел только двоих, — недовольно буркнул Галькобород, продвигаясь к следующему ряду пластин. — Они меньше вас, намного меньше, — он вытряхнул из бутылки последние капли чистящего средства и снова окунул тряпку в ведро.

— Двоих? — Крапивник покосился на гнома. — Почему только двоих?

— Остальные были в другой пещере, — ответил Галькобород, налегая на тряпку до боли в суставах. И все же на чешуе Крапивника оставался непрозрачный налет. Гном со вздохом опустил тряпку и бросил ее на берег вместе с ведром. — Готово, ваше золотое сиятельство! — крикнул он, бородой утер пот со лба и поправил шляпу.

— Наконец-то! — прорычал Крапивник. Он бросил последний взгляд на свое отражение, потянулся, облизнул страшные зубы и с пыхтением вышел из воды. Голубые цветы ломались под его лапами. Крапивник обтер тину с когтей, поточил их напоследок о зубы и двинулся к горам.

— Так где это? — пропыхтел он. — Давай показывай, чистильщик панциря! Вон на той горе?

— Да, ваше золотое сиятельство, — Галькобород поежился. Холод хватал его ледяными щипцами за круглые щеки. Крапивник, уверенный в победе, шагал по благоухающим цветам. Галькобороду слышно было, как он скрежещет зубами, чмокая, облизывает губы и хрипло посмеивается. Видимо, это и называется страсть к охоте. Гном зевнул и представил себе большую пещеру. Что за прекрасные были там камни, что за невиданные сокровища! Но эта битва! Уж конечно, двадцать драконов не дадут себя сожрать просто так. Галькобород нахмурился. Глаза у него слезились от холода. Такая битва очень опасна для маленьких существ вроде него. Того гляди затопчут.

— Ваше золотое сиятельство! — окликнул он хозяина. — Я думаю, мне лучше остаться здесь, правда? Я вам буду только мешать во время большой битвы.

Но Крапивник не обратил на него ни малейшего внимания. Он весь дрожал от предвкушения. С пыхтением начал он втаскивать свое грузное тело на гору.