Алексей Евтушенко - Бесконечная страна

На полтора литра баклага не меньше. И в рюкзак отлично поместится. Главное, чтобы не протекала. Вот сейчас и проверим.

Фляга, она же баклага, оказалась вполне годной. Дважды Санька её тщательно прополоскал, затем наполнил водой, заткнул пробкой, покрутил в руках, встряхнул, перевернул. Нормально. Держит воду, не протекает. Уложил в рюкзак, туда же, ближе к спине, сунул и ведро. Надел рюкзак и сказал:

– Я иду. Ты как, со мной или остаёшься?

– Назови мне хотя бы одну причину, почему я должен тебя сопровождать в этой безумной затее? – осведомился ворон Гоша.

– В сказках и фильмах так всегда бывает, – ответил Санька. – У героя обязательно должен быть сопровождающий. А то и не один. Мне кажется, ты отлично подходишь на эту роль.

– Вот как! Уж не думаешь ли ты, что попал в сказку?

– Я думаю, что должен найти маму и привести её к источнику жизни. Если есть хотя бы один шанс на миллион, что это возможно – в сказке ли, в кошмаре, бреду или где угодно, я попытаюсь его поймать, – Санька протянул руку и сжал пальцы в кулак, показывая, как он поймает шанс. – И я буду очень рад и благодарен, если ты согласишься меня сопровождать, – Санька и сам не понимал, откуда у него берутся слова, но они брались. – Не знаю, что нас ждет впереди. Скорее всего, путь не будет лёгким…

– Ты даже не представляешь, насколько, – сообщил ворон каркающим голосом, и Саньке показалось, что он это нарочно, поскольку до этого говорил вполне нормально.

– Но вдвоём мы справимся, я в этом уверен, – закончил Санька терпеливо. – И ты всё равно не хочешь опять начинать строить гнездо, – улыбнулся он. – Так мне кажется.

– Это почему тебе так кажется? – покосился на него Гоша.

– Потому что гнездо тоже лучше строить вдвоём. А ты был один, когда мы встретились.

– Много ты понимаешь… – Гоша умолк и какое-то время сидел неподвижно, опустив клюв, словно о чём-то глубоко задумавшись. Затем поднял голову, расправил и снова сложил крылья, блеснул чёрными глазами-бусинами. – Ладно, уговорил. Мне давно хотелось сменить обстановку. Но учти, я действительно не знаю, куда ведёт эта дорога. То есть, я летал в ту сторону, но дальше Неживого леса не бывал.

– Неживого леса? – переспросил Санька.

– Сам увидишь. К вечеру доберёмся.

Теперь идти было легче, и вскоре Санька и Гоша оставили разрушенный город-здание позади. Санька шёл в обычном походном темпе, поглядывая под ноги, чтобы не споткнуться о выбоину, но больше смотрел по сторонам. Дорога вилась по каменистому плато, огибая лысые, поросшие редкой сухой травой, холмы. По верхушкам некоторых из них тянулись скальные выступы, напоминающие издалека то ли остатки оборонительных стен, то ли окаменевшие спинные гребни гигантских динозавров, погребённых в толще земли. Над головой вместо неба – всё та же жемчужная пелена, испускающая ровный мягкий свет. Из-за него предметы здесь не отбрасывали тени. Ни холмы, ни скалы, ни сам Санька, ни летящий над его головой ворон Гоша. Поначалу это удивляло, но Санька быстро привык. В конце концов, в пасмурный день, когда небо плотно затянуто облачной пеленой, теней тоже почти нет.

Но там ты точно знаешь, что за облаками сияет солнце, думал Санька. А здесь что?

Он посмотрел вверх. Всё то же ровное жемчужное сияние. И только ворон Гоша кружит в вышине, даёт глазу зацепиться за себя, чтобы не утонуть безнадёжно в этом приятном и даже, наверное, красивом, но почему-то не слишком радостном сиянии.

А ведь и Марина Шахатовна тоже не отбрасывала тени, подумал Санька. Хотя и сидела под солнцем. Там, в мире людей. Наверное, это должно что-то значить, – я в стране теней, где теней-то и нет.

«Почему ты думаешь, что это страна теней? – спросил он себя и сам себе ответил. – А где же ещё? Как иначе назвать страну, где Хозяйка – Марина Шахатовна. Она же… Ладно, не буду называть, если не принято. Вообще-то, – размышлял он дальше, – я должен был, наверное, испугаться до полной неподвижности. Но мне почему-то не страшно. Ну, почти. Это потому, что тебе пока ничего особо страшного не повстречалось. Подумаешь, любящий полакомиться малюсенькими птеродактилями цветок или говорящая змея! Они же на меня не напали. Вот остатки моста – это да, это было страшновато. Но и то лишь потому, что они рухнули сразу после того, как я оказался на другой стороне…»

Так, размышляя о разном, Санька шёл и шёл вперёд. То ли потому, что он отдохнул возле колодца, попил воды и даже немного поел; то ли потому, что втянулся в дорогу; то ли по какой-то иной причине, но усталости он не чувствовал и казалось, что идти вот так может очень и очень долго, хоть десять километров, хоть двадцать, – до самого Неживого леса. И ещё дальше. Туда, где мама. И потом, вместе с ней, – к источнику жизни.