Крис Ридделл - Юная леди Гот и грозовые псы

– Вот как? – сухо ответил лорд Гот. – А Мальзельо рассказал мне, что они катаются на стремянках. И вообще, – лорд Гот неодобрительно покачал головой, – я не уверен, что готов доверить приматам мои бесценные книги. Кстати, о книгах: что ты думаешь о моей новинке?

Ада раскраснелась еще больше:

– Честно говоря, я не совсем еще ее дочитала…

Лорд Гот был явно разочарован, и Ада почувствовала комок в горле. Она очень не любила расстраивать отца.

– Просто… просто я была занята, я вязала свитера обезьянкам, а потом…

– Что-о? – нахмурился лорд Гот. – Вязала им свитера?

Его взгляд сосредоточился на подносе у Ады в руках.

– Так что же потом? Ты подавала им чай?

Девочка потупилась. Едва ли ее отец одобрит катание на снежных подносах.

– Ладно, – вздохнул лорд Гот. – Я полагаю, мисс Борджиа вернется еще не скоро. А что касается этих обезьян, надо мне будет перемолвиться с добрым доктором словечком…

Он церемонно кивнул дочери и покатил с графиней через лужайку в сторону беговельного трека.

– Так напомните мне, какое в точности дерево мы разыскиваем?

– Маленькое, – ответила графиня. – У Пальца Християна Андерсена очень определенные требования касательно елочки.

– Вот ты где! – воскликнула Эмили, направляясь к Аде через лужайку. – Так ты будешь с нами на снежном подносе кататься?

Ада и Эмили присоединились к остальным детям, сидевшим на чайных подносах перед исключительно добротной копией греческого храма на вершине холма.

У каждой из сестер Вотте было по серебряному подносу. Уильям Брюквидж с чрезвычайно сосредоточенным видом восседал на большом подносе из тика, инкрустированного красным деревом. Брамбл Вотте жался с краешку на том же подносе.

Эмили и Ада тоже бросили свои подносы о́земь и уселись на них.

– Девочек пропускаем вперед, – сказал Уильям нетвердым голосом.

Аде такая вежливость показалась избыточной.

– Поехали! – рассмеялась Эмили.

Она покрепче ухватилась за ручки, оттолкнулась и покатилась вниз по склону.

Ада и сестры Вотте последовали за ней.

Подносы славно разогнались и неслись вниз в снежном вихре. Ада чувствовала, как у нее сладко ухало в животе, когда ее поднос нырял и подпрыгивал на сугробах.

Внизу они использовали собственные ноги как тормоза и плавно остановились.

Гласили записки сестер Вотте.

Хохоча, Ада и Эмили помогли друг дружке подняться на ноги и отряхнуться от снега.

– Вот это я понимаю! – с чувством сказала Ада. – Ах, если бы каникулы были подлиннее! Мы могли бы провести больше времени вместе.

– Могли бы, – подтвердила Эмили, беря Аду за руку и смотря вдаль, на пруд позолоченных карпов, сейчас – полностью замерзший. – Если бы ты могла отправиться со мной в школу.

– Это было бы прекрасно!

– Вот и я так думаю.

Сестры Вотте протянули свои блокнотики.

– Ах, если бы… – вздохнула Ада. – Но ведь тогда моя гувернантка останется без работы. А Люси Борджия так мила со мной.

– Доброе утро, дамы! – сказал преподобный Торвиль, проезжая мимо них на одной ноге. – Я навещал миссис У’Бью и, когда увидел, что озеро все замерзло, не мог удержаться…

Неожиданно сверху донесся громкий торжествующий фырк и такой же громкий вопль:

– Ух ты, улетный прикол!

Подняв взгляд, Ада увидела Сливси, выскочившего из-за одной из колонн Печальных руин позади Уильяма и Брамбла Вотте. Уильяма, который мгновенно побелел как снег, Сливси не заметил, но зато резво сгреб Брамбла в охапку и, стремительно усевшись на поднос красного дерева, рывком оттолкнулся и отправился вниз.

– Давай, кореш! Сделаем их! – проорал он.