Ренсом Риггз: Истории странных (неофициальный перевод, с иллюстрациями)

Странные из деревни Болотная Водица вели скромную жизнь. Они были фермерами, и пусть у них не было разных модных вещиц, и жили они в хлипких домиках, построенных из тростника, они были здоровы, веселы и не требовали от жизни многого. Еда росла в изобилии в их садах, чистая вода бежала в ручьях, и даже их скромные жилища казались им роскошными, так как погода в Болотной Водице стояла такая прекрасная, а жители так преданно посвящали себя работе, что многие после долгого дня копания в грязи просто ложились и засыпали в своих болотах.

Сбор урожая был их самым любимым временем года. Работая сутками напролет, они собирали самую лучшую болотную траву, что вырастала в течение сезона на их болоте, вязали ее в охапки, грузили на запряженные ослами тележки и отправлялись со своей добычей в торговый город Чиппинг-Уиппет, что был от них в пяти днях пути, чтобы продать там все, что удастся. Это была тяжелая работа. Болотная трава была жесткой и резала руки, а у ослов был дурной нрав, и они очень любили кусаться. Дорога на рынок была вся изрыта ямами и кишела ворами. Случались и несчастья, например, когда фермер Пуллман в порыве чрезмерного усердия во время сбора урожая нечаянно отрезал косой ногу своему соседу. Его сосед, фермер Хэйворт, понятное дело, расстроился, но жители деревни были настолько покладистыми людьми, что в скором времени все простилось. Денег, вырученных на рынке, было немного, но их хватило на покупку всего необходимого, плюс небольшой кусок туши козленка, и с этим редким лакомством в качестве главного блюда они устроили шумное празднество, которое продолжалось несколько дней.

В тот самый год, едва только закончился праздник, и жители уже собирались возвращаться к своей тяжелой работе на болотах, появились трое приезжих. В Болотную Водицу редко заглядывали вообще какие-либо приезжие, так как это было не то место, куда людям хотелось приезжать, и сюда уж точно никогда не заезжали такие гости, как эти: двое мужчин и женщина, разодетые с ног до головы в дорогие шелка и парчу и сидящие на спинах трех прекрасных арабских скакунов. Но хотя путники явно были богачами, выглядели они сильно исхудавшими и еле держались в украшенных драгоценными камнями седлах.

Жители деревни с любопытством обступили их, изумленно разглядывая их красивые одежды и коней.

— Не подходите слишком близко! — предупредила фермер Салли. — Они выглядят так, словно они больны.

— Мы едем к побережью Смиренных {3}, — объяснил один из путников, мужчина, который, по-видимому, был единственным, у кого еще оставались силы, чтобы говорить. — Несколько недель назад за нами увязались разбойники, и хотя нам удалось ускакать от них, мы безнадежно заблудились. С тех пор мы ездим кругами в поисках старой Римской дороги.

— Вы никак не рядом с Римской дорогой, — ответила фермер Салли.

— Или с побережьем Смиренных, — добавил фермер Пуллман.

— Как далеко оно отсюда? — спросил путник.

— Шесть дней верхом, — ответила фермер Салли.

— Нам ни за что не добраться туда, — произнес мужчина мрачно.

При этих словах разодетая в шелка женщина соскользнула с седла и упала на землю.

Жители деревни почувствовали сострадание и, несмотря на их опасения по поводу возможной болезни, они отнесли упавшую даму и двоих мужчин в ближайший дом. Им дали воды и удобно устроили на кроватях из охапок соломы, и с десяток жителей деревни столпились вокруг них, предлагая свою помощь.

— Расходитесь! — велел фермер Пулман. — Они устали, и им нужен отдых!

— Нет, им нужен доктор! — не согласилась фермер Салли.

— Мы не больны, — возразил мужчина. — Мы — голодны. Наши припасы кончились почти неделю назад, и с тех пор у нас во рту не было ни кусочка.

Фермер Салли удивилась, почему такие богатые люди просто не купили себе какой-нибудь еды у других проезжих путников, но она была слишком вежливой, чтобы спросить это вслух. Взамен, она велела нескольким деревенским мальчишкам сбегать и принести супа из болотной травы и просяного хлеба, и того немногого, что осталось после пира от куска козлятины. Но когда все это положили перед путниками, они отказались от еды.

— Не хочу показаться грубым, — произнес мужчина, — но мы не можем это есть.