Петр Семенов - Волшебное дерево

– Что скажешь, Брусничкин? – спросила Антонина Ивановна.

– Да врут они всё.

Класс зашумел как растревоженный улей.

– Давай-ка завтра с родителями в школу! – твёрдо сказала учительница.

В этот день после уроков по дороге домой Маша заметила, что Саша идет следом за нею и не отстает. Ничего хорошего она не ожидала, поэтому ускорила шаг, но Брусничкин не отставал и скоро поравнялся с нею.

– Чего надо? – грубо спросила Маша, остановившись.

– Послушай меня, Маш. Ты извини, что я так.…Ну, пристаю. Но я честно скажу, что хотел бы, чтобы мы дружили с тобою.

– Ты что, Брусничкин, совсем рехнулся?! – воскликнула Маша. – Хочешь, чтобы вся школа на меня пальцем показывала.

– Не будут показывать, никто.

– Это как же?

– А ты возьми надо мною шефство, позанимайся со мной. Я клянусь, ничего плохого не сделаю. Я прошу тебя! А то меня из школы попрут. Мама у меня болеет – я её не хочу расстраивать. А отец нас бросил недавно, никто об этом не знает, тебе вот сказал только.

– А я-то чем могу помочь!? – в сердцах воскликнула Маша.

– Живем же недалеко друг от друга, в детсад вместе ходили, в одной песочнице играли.

– Что-то не припомню. Врешь опять?

– Ну, вот, заладили, врешь, врешь. Просто ты не помнишь, я в другой группе был. А вообще, ты мне нравишься, вот! Знай теперь! И я тебя под защиту возьму! Никому в обиду не дам! – Саша помахал кулаками.

– Ну, ты сказал, – засмущалась Маша, и опустив глаза, подумала, что при таком раскладе Брусничкин и другие уже не станут её донимать как раньше и оставят в покое.

– Так ты согласна?

– Ладно. Можно попробовать. Но учти, что тебе придётся меня слушаться и

делать то, что я скажу. А если будешь приставать и показывать свой дурной характер, то никаких занятий не будет.

–Yes! – подпрыгнул на месте Саша. – Тогда с утра пойдем к училке, и я скажу, что мы с тобой будем заниматься.

Этот разговор с Сашей стер мысли Маши о волшебном дереве, но как только она вернулась, то сразу вспомнила о нем и побежала в свою комнату, чтобы посмотреть, выросли на дереве волшебные плоды или нет.

Действительно цветки опали и валялись на полу и на подоконнике, а на местах, где они были утром, завязались плоды, но они были ещё маленькие и зеленые. Маша вздохнула и пошла на кухню обедать, после принялась за уроки, потом пришла подружка Катя из соседнего подъезда и они пошли к ней смотреть новый мультик, потом немножко побегали на улице и, когда стало темнеть, Маша вернулась домой. Она прошла в свою спальню и увидела, что плоды волшебного дерева созрели. Ярко-желтым цветом горел тяжелый апельсин, розовым светом светилось круглое, почти прозрачное яблоко, малиновыми боками поблескивал гранат, фиолетовым цветом горела слива, желтой лампочкой светилась ароматная, сочная груша, розовым небольшим шариком мандарин и крупная алыча. Маша от радости захлопала в ладоши, выбрала розовый большой апельсин и съела его. Потом спела второй куплет, который выучила наизусть:

Каждый плод волшебный в сон меня неси,

Всё что я не знаю, быстро научи,

Пусть познаю радость, пусть познаю боль,

Окунаюсь в счастье полной головой.

Она думала, что волшебство произойдет сразу, что у неё вырастут ослиные уши или длинный нос, как в одной из сказок, но ничего этого не произошло. Однако ночью ей приснился чудесный сон.

Обычно Маше сны не снились, а если и снились, то она их не запоминала, а в этот раз все было словно наяву.

Ей снилось, что она – балерина. В большом театре, с расписанным золотом стенами, лоджиями, с роскошными, алого цвета креслами, на большой сцене, она, под чарующую музыку Петра Ильича Чайковского танцует балет «Лебединое озеро» в роли Одетты. А вот Саша Брусничкин, кто бы мог подумать, танцует принца влюбленного в нее. Никогда в жизни, Маша не подумала бы, что Сашка может так бегать по сцене, прыгать так высоко и красиво, так грациозно раскидывать в танце руки и ноги. Она удивлялась себе самой. Ничто не стесняло её движений. Тело было ловким и сильным. Каждая нота музыки заставляла её совершать грациозные, полные красоты движения. Вместе с Сашей они танцевали волшебный танец любви, кружились, наклонялись. Саша поднимал её высоко над собой. Она в изящном изгибе раскидывала руки – крылья. В танце Маша чувствовала, что сама превращается в лебедя, так музыка и движения действовали на нее и на её партнера. Действительность, зал, сцена, свет уже не значили для нее ничего, только она, он, и эта чудесная музыка и превращение в чудесную птицу – торжество любви на земле.