Светлана Лаврова: Требуется гувернантка для детей волшебника. Юмористические повести

— Разве рада? — опять удивилась мама. — Не уверена как-то… Ну да ладно. Конечно, жаль, что это не попугайчик, но хорошо, что не страус. А что скажет папа?

— Мы его спрячем под диван, — предложила Лада. — Не папу, а гуся. Хотя папу, наверное, проще. А когда папа уйдёт на работу, выпустим.

«Я так и знал, — разнервничался Виртуал. — Под мой диван!»

— Гусь под диваном расплющится, — задумчиво сказала мама. — Есть такое блюдо — цыплёнок табака, когда цыплёнка жарят под тяжёлой крышкой. У нас будет гусёнок табака.

«Ещё и табак! — ужаснулся Виртуал. — Ненавижу, когда курят! У себя под диваном я табак не потерплю».

— Ладно, мама, я рада, что гусыня тебе понравилась, — сказала Лада. — Ты её накорми и засунь за хомячка… Только сначала вытащи из шкафа, она почему-то туда залезла. А я пойду собирать Ваньке вещи в дорогу. Он идёт в Тридевятое Царство спасать лебедь.

— Ещё одну? — удивилась мама. — Ладочка, если у нас дома кроме гусыни ещё и лебедь появится…

— Мама, она шутит, — крикнул с дивана Иван.

— Твоя сестра никогда не шутит просто так, — серьёзно ответила мама. — Пошутит-пошутит, а потом по дому гуси-лебеди стаями полетят.

«Пора искать других хозяев, — вздохнул Виртуал. — Обстановка накаляется».

Довольно скоро Лада вернулась, держа туго набитый полиэтиленовый пакет с нарисованным Дедом Морозом.

— Я перечитала «Царевну-лягушку» и всё тебе собрала, — объявила она. — В сказке Ивану-царевичу помогали медведь, селезень, заяц и щука. Я положила тебе медведя, с которым ты в детстве играл, плюшевого, с оторванным ухом. Вместо селезня возьмёшь Маньку. Зайца у меня нет, зато есть книга «Основы кролиководства». Видишь, какая толстая? И переплёт твёрдый. Треснешь Кощея по башке. Это даже удобнее, чем мягким зайцем бить. «Основы кролиководства» лучше любой палицы — гораздо убойнее. С щукой тоже напряг, но я взяла из холодильника селёдку.

— Она же должна нырять в море за яйцом! — развеселился Иван. — Как же она нырнёт, солёная и безголовая?

— Должна — значит, нырнёт! — сурово сказала Лада. — А голова в женщине не главное. Это папа говорит, он разбирается.

— Лада, ты ведь уже большая, всего на год моложе меня, — вздохнул Иван. — Неужели ты веришь во всю эту чепуху вроде тридевятых царств, ныряющих селёдок…

— Мам, если бы твоя царевна улетела и просила её спасти, ты бы пошла в Тридевятое Царство? — спросила Лада.

Мама, отчаявшаяся вытащить Маньку из одёжного шкафа, ответила не сразу:

— Я бы, конечно, пошла. Но ты, Ванечка, не ходи. Нету никакого Тридевятого Царства. Надо жить реальной жизнью. Ищи своё место в этом мире. Среди людей, а не среди царевен. Ах ты, животное… Я не тебе, я гусыне. Ну прилипла она в шкафу. Ещё и шипит.

— Царевны тоже люди, — упрямо возразила Лада.

— Какая, однако, энергичная птица… Пусть лучше в шкафу живёт, — сдалась мама. — Только что будет, когда папа утром полезет за рубашкой?

— Да, — скучно сказал Иван, посмотрев маме в глаза. — Ты права. Буду жить реальной жизнью. Может, даже с Семёновым подружусь. Он в последнее время не дразнится и с кулаками не лезет.

— Подари ему что-нибудь, — посоветовала мама. — Например, гусыню. Человеку будет приятно.

В гостиной зазвонил телефон. С удовольствием покинув темпераментную Маньку, мама взяла трубку:

— Алло! Да. Ваня, это тебя.

В трубке звенел далёкий-далёкий, смутно знакомый голосок:

— Привет, Иван-царевич! Ну что, ты идёшь? Может, номер царства забыл?

— Нет, я помню, что тридевятое, — не веря своим ушам, сказал Иван.

— Ты приходи скорее! — звал голос. — Кощей такой страшный, я его боюсь! Ну, пожалуйста! Очень тебя прошу!

— Тридевятого Царства не бывает, — тупо сказал Иван. — И Кощея тоже не бывает. И царевен. Вообще ничего хорошего не бывает. Бывают только контрольные по геометрии.

На другом конце замолчали. Потом тихо-тихо положили трубку.

— Пойдём ужинать, — сказала мама.

— Да, — кивнул Иван. — Поужинаю, потом просмотрю теоремы к завтрашнему уроку…

На кухне Лада достала тарелки, мама помешала картошку на сковороде, заварила чай. Иван схватил горбушку, он любил перед началом ужина съесть горбушку, ему за это всегда выговаривали. Мама разделила на четыре части всю наличную колбасу и отложила четвертушку в холодильник — для папы. Лада сомневалась по поводу варенья: какое она больше хочет, вишневое или клубничное. Всё было нормально, как всегда.

Иван встал, вышел в коридор и надел куртку.

— Я скоро вернусь, — сказал он. — У меня срочное дело.