Светлана Лаврова: Коты, призраки и одна бабушка (сборник)

© Светлана Лаврова, 2015

© Елена Станикова, иллюстрации, 2015

© Любовь Елфимова, иллюстрация на обложке, 2015

© ООО «Издательство АСТ», 2015

– Мя-а-ау!

Коты – не петухи, на рассвете не поют. Поэтому петух Пантелей очень возмутился. Ежели ты кот, то мурчи себе потихоньку в тряпочку, а орать в четыре утра – это петушиная привилегия. «Самозванец, – ворчал пожилой Пантелей, тяжело взбираясь на забор. – Коты напрочь распоясались, скоро у нас хлеб отобьют. И кому тогда понадобятся петухи, ежели любой кот будет петь по утрам? И яйца нести? Ваще кукаре».

Пантелей обустроился на заборе, хлопнул пару раз крыльями (так полагалось) и закричал привычный текст:

– Кукареку!

В соседних дворах тут же откликнулись – коллеги Пантелея уважали.

– То-то, – удовлетворенно заявил Пантелей, боком слезая с забора. – Это вам не то что какое-то мяу… это, скажу я вам, качество.

– Цыц, мяукалка! – прикрикнула на кота бабушка, не вставая с кровати. – Ишь, удумал – орать в четыре утра! И чего надо?

– Кильку, – честно сказал Томек. – Или минтай. Мне дома всегда в это время завтрак подают. Кильку со взбитыми сливками, минтай с пармезаном и бланманже… Да еще уговаривают: «Скушай, Томичек, килечку за маму, килечку за папу, ломтик осетринки за мир во всем мире…»

– Не ври, – не поверила бабушка. – Я свою подругу знаю. Чтоб она встала в четыре утра кота кормить? Да ни за что! Брысь и заткнись!

«Не поверила», – вздохнул Томек и снова улегся в кресло. Бабушка на кровати тоже вздохнула и подумала, что завтра будет труднее. Завтра к ней на дачу приедут еще три кота… не считая внуков. Лето обещало быть более чем интересным.

– И все ты врешь! Бабушки Марианнами не бывают! – возмутилась Дашка. – Бабушка Марианна! Ха! Еще скажи: бабушка Констанция! И дедушка д’Артаньян!

– Я что, виновата, что ее так назвали? – пожала плечами Ритка. – Она нормальная, хотя и Марианна. Одно плохо – каникулы уже три недели, а забирает она нас только сейчас. Потому что в июне она была на конференции в Риме. По интраоперационному мониторингу.

– Бабушки на конференции не ездят, – уже не так уверенно возразила Дашка. – Тем более в Рим. Они дома сидят, борщ варят.

– Моя борщ не любит, – сказала Ритка. – Моя любит кассату по-сицилийски.

– Маргарита, ты вообще собираешься ехать? – Это мама высунулась из окошка машины.

Надо же, вот только что они все еще суетились снаружи – мама, папа, близнецы и кошка… и вот уже все внутри. Рита заспешила:

– Пока, Даш, приеду в конце августа.

– А мы зато в Турцию! – выкрикнула вслед ей Даша. Но Рита не ответила, она утрамбовывалась внутрь машины. Это было не так уж легко.

Когда семейство Логиновых покупало эту машину, оно было ровно в два раза меньше и состояло из мамы, папы и Риты. Поэтому они выбрали маленькую подержанную штучку, которая ела мало бензина и могла парковаться на носовом платке. Штучка носила гордое имя «опель агила» и представляла собой коробочку на колесах с багажником чуть больше спичечного коробка. При регистрации гаишник назвал ее «бешеная табуретка». За «плечами» машинки были многие километры немецких дорог, потом ее перекупили в Белоруссию, она еще там побегала и наконец в предпенсионном состоянии добралась до Урала и до семейства Логиновых. Но, несмотря на возраст, она была бодрая, безотказная и вела себя идеально, хотя поначалу, наверное, удивлялась потрясающему качеству уральских дорог. В Германии она такого не видела. Логиновы прозвали «опелюшку» Фроськой и очень любили. И все в ней помещались, вот что главное! Но потом семья увеличилась на одну кошку и двух близнецов. И если кошка в общем-то планировалась и была взята в семью сознательно, то близнецы свалились как снег на голову! Мама с папой собирались ограничиться одной Ритой. Но близнецы где-то там самозародились и поставили всех перед фактом. И теперь спереди во Фроське сидели мама и папа, а сзади в креслах были прицеплены Рита, кошка и два мелких годовалых брата. И вся эта конструкция ехала на дачу к бабушке.