Леонид Васильев: Лесные сказки

Пришедшие на сходку еноты-полоскуны, близоруко щурясь, разглядывают друг на друге шкуры на предмет их чистоты и качества меха.

Белки в серебристо-пепельных шубках, подняв пушистые хвосты, словно трубы, тесной стайкой, прижавшись друг к другу, устроились на колодезном срубе, щелкая кедровыми орешками и наблюдая за хитрой куницей. Мимо прошли маленькие ростом Горностай и Ласка.

Наконец из толпы вышел великан лось по имени Сохатый. Его горбоносую голову украшает корона лопатообразных рогов. Звери и зверушки замерли в ожидании громогласной речи великана. Сохатый, утробно кашлянув для солидности, начал говорить:

– Уважаемые жители деревни Медведино, поскольку наш хозяин Михайло Потапыч в силу природных катаклизмов спит в своем доме и просил не будить его до весны, то вести собрание поручено мне.

Звери зашумели:

– Знаем мы про то, Потапыч на дверях и окнах таблички повесил: «Прошу беспричинно не будить!»

Сохатый продолжал:

– По итогам прошедшего года слово предоставляется вожаку кабаньей диаспоры уважаемому Секачу. Прошу его поприветствовать…

Когда хлопки крыльев и топот лап и ног поутихли, Секач стал говорить, а слушатели разглядывали его устрашающую фигуру. На длинной клинообразной морде его, покрытой густой бурой шерстью, белеют длинные трехгранные клыки, ими он, как кинжалами, обороняется от врагов. Вожак, хрюкнув, продолжал:

– Лето нынче было хорошее, урожайное на грибы и желуди, в болотах кореньев для еды много было и грязи для ванн хватало. Моя хозяйка родила дюжину поросят, так что жизнью я доволен. И мои соплеменники довольны.

– Про урожай брусники и клюквы скажи, – шептали Секачу с берез тетерева.

– Сами скажите, – прячась в толпе, хрюкнул кабан.

– Есть еще выступающие, или у кого возникли вопросы? – интересовался Сохатый, глядя на публику большими лиловыми глазами.

– У меня есть вопросы, я хочу говорить! – едва различимо послышалось откуда-то снизу.

– Кто это пропищал? – спросил Сохатый, глядя по сторонам.

– Это к вам обращается Ласка, – пояснил лосю заяц Степашка.

– Но где она? – вопрошал великан.

– Она у вас под ногами, – показал лапкой Степашка.

Сохатый склонил голову так низко, что даже самые мелкие зверушки могли увидеть, как красива его шоколадного цвета корона на голове. Но великан крохотную белую ласку на белом снегу все же не узрел.

– Ласка, – протрубил Сохатый, – ну-ка полезай мне на спину да скажи свой вопрос в ухо.

Вытянутое тельце с острыми коготками на лапках вмиг оказалось на хребте великана. Лось даже вздрогнул от щекотки. И вот Ласка объяснила лосю суть своего вопроса. Выслушав крошечного зверька, великан, по-доброму улыбнувшись, огласил сей вопрос многочисленной аудитории.

– Уважаемая Ласка сказала, что ей надоело быть маленькой, и спрашивает, когда же она вырастет, как все большие?..

Лесной народ, услышав неисполнимое пожелание крошки – быть большой, – грохнул смехом. Зайцы, дергая лапками, попадали на спины, держась за животы. Кабаны хрюкали до слюней. Секач, вдоволь насмеявшись, в шутку, для положительного результата, предложил Ласке съесть желудей столько, сколько он употребил в пищу за целый год. И снова все хохотали до слез. С тех пор Ласку на собраниях не видели.

– Ну, повеселились и ладненько, давайте рассмотрим следующий вопрос, – предложил Сохатый. – Это касается встречи Нового года. В ночь на 31 декабря к нам на праздник пожалует Дед Мороз со Снегурочкой. Они приедут на северных оленях с подарками. Поэтому каждый житель деревни должен приготовить концертный номер художественной самодеятельности. Обязательно. Вероятно, Дедушка объявит конкурс на лучшее исполнение.

Сохатый, глянув на березы, где в черных фраках сидели краснобровые тетерева и бородатые глухари, спросил:

– Ну что, пернатые, чем порадуете гостей?

И лесные птицы дружно отвечали:

– Мы покажем сцену весенней свадьбы на току.

И, развесив крылья, как перед дракой, они заиграли танцы, припевая: «Ур-р-р-р, ур-р-р-р. Чуф-ши, чуф-ши!» Глухари тоже, опустив головы, как бы припоминая древние мотивы предков со времен каменного века, вдруг защелкали, заскиркали песенный вокализ.

Капелла белочек решила спеть про елочку. Одна из них, по имени Заводила, ударила по сосульке, она хрустально зазвенела тональностью «ля минор». Заводила взмахнула лапками, и белочки тонкими голосочками запели: