Евгений Енин - Зубная фея летает на зубной щётке

– Простишь?

– А я ей мама-папа, прощать? – развела руками крёстная. – Пусть живёт, как знает. Там, в лесу, главных по шишкам назначать у неё не получится, там все сами себе с усами. Не нравится – лети на другое место. Или здесь пускай остаётся, нам же всем спокойнее будет. Вот уж кого уговаривать не стану, – Августа сделала брезгливое лицо.

К ним подошли шестеро здоровых гномов.

– Чего тут грузить, хозяйка?

– А это вот и грузите, подождите только, сейчас мы слезем. Слышь, экспериментатор, – крёстная попинала стенку банки, – поедешь в товарном вагоне, малой скоростью, чтобы проветрился. А работу я тебе уже приискала: свиней пасти. Ежели они у тебя строем ходить начнут, как эти игрушки, тебе вся деревня только спасибо скажет.

– А здесь никого не останется, в квартире? – спросила Янка, когда гномы укатили банку с глухо брякающим и ругающимся внутри Марком. – Я имею в виду, из обычных феев? Только придворные, которые со всеми не захотят?

– Да как же как не останется? А станция? Её же с собой не заберёшь. Вот и останется кто-то работать. Ну? Полетели? – крёстная посмотрела на Янку.

– Нет, – помотала та головой, – я потом. У меня дело.

– Это какое же?

– Феи в подъезде. Надо их вывести. Вы там скажите, пусть гномы ещё один поезд подгонят, ладно? Я обещала Демьяну помочь.

– Демьяну? Помню такого. Поезда раньше, чем завтра, не обещаю, и так вся железная дорога на нас работает. Но завтра с утра, как штык. Это хорошо, что ты подъездных не забыла. Их туда выперли, когда я в лесу гриб-грибом сидела, вот у меня в голове-то и не держится. А эти-то! Клавкины! Да и остальные! Сами в поезд грузились, хоть бы кто про подъезд вспомнил! Охо-хо, попортила феев Клавка, хлебну я ещё с ними горюшка. Ну да ладно, как-нибудь и это проживём. Не прощаюсь с тобой, девочка, увидимся.

Ночь в квартире, где некому было зажечь свет, наступала быстрее, чем на улице, шторы были задёрнуты. Только перрон освещали свечи для торта. Янка решила, что подъездными феями она займётся с утра, не в темноте, и полетела к себе. Но домик зубной феи разгромили, как и прочие. У Янки даже слёзы навернулись, она привыкла считать его своим домом. Она порылась в обломках, пару раз прерываясь, чтобы промокнуть глаза рукавом, привязала к зубной щётке подушку, замоталась в одеяло, и полетела по тёмной квартире искать место для ночлега. Спать где-то на полу она боялась, вдруг ещё не всех игрушек переловили. Да и феи из бывшей свиты бывшей королевы могли из бара выбраться, кто знает, чего от них ждать.

Покружив по гостиной, Янка приземлилась на подоконник. Здесь её точно никто не найдёт. Зубную щётку она спрятала за цветочный горшок, под листья фиалки положила подобранную на полу картонку, чтобы лежать не на земле, накрылась одеялом, и заснула, совсем как в первую свою ночь в фейской квартире.

Проснувшись, Янка почувствовала себя необычно. Что-то не так. Совсем не так. Странные ощущения. Нет, не странные. Забытые. Не открывая глаз, она пошарила вокруг себя. Что это? Одеяло. А на чём она лежит? Это не картонка. Это кровать.

С кухни пахло оладьями.

Янка улыбнулась и перевернулась на другой бок. Ещё минут десять она могла поваляться. И повспоминать такой шикарный сон. Может быть даже она заснёт и ей приснится продолжение: интересно же, чем там кончилось с подъездными феями. Янка заснула, улыбаясь.

Под подушкой у неё лежала старая зубная щётка, но её она найдёт только когда встанет.

А в это же время, в совсем другой квартире, женщина держала в руке чашку и растерянно смотрела на разлитый по столу чай. Такое случилось с ней первый раз в жизни.