Евгений Енин - Зубная фея летает на зубной щётке

На голове у Марка действительно что-то блестело. Янка присмотрелась. Похоже, колпачок от пузырька с лекарством, оклеенный конфетной фольгой. Ни капли смирения на его довольном лице не замечалось. А когда поправлял корону, что он делал раз в полминуты, лицо его вспыхивало таким счастьем, что можно волноваться, как бы не загорелись шторы.

«Вот, значит, как он вывернулся», – подумала Янка.

– А что они ему подчиняются, а? – возмутился Фёдор. Их же больше. Пихнули бы эти игрушки и бежать!

– Вот возьми и пихни, я на тебя посмотрю, – предложил Степан. – Нашёлся пихатель. Смелый такой, на люстре сидеть.

– Они же сильнее, – добавила Машка. – И куда бежать-то?

– Игрушки всех так по ночам напугали, что днём их ещё больше боятся. Мне вот страшно, – призналась Янка.

– А леталки-то у них отобрали, – добавил Степан, – все пешком ходят.

В дальнем углу гостиной из отверстия в стене показался дымок.

– Смотрите, смотрите, – Янка с друзьями толкали друг друга локтями, – поезд.

Вслед за дымом из тоннеля, медленней чем обычно, выехал паровоз. Они напряжённо за ним следили.

Поезд остановился, едва въехав в квартиру. Там, у дальней стены, на рельсы феи навалили плоскогубцы, отвёртки, молоток и напильник, инструменты большого мужчины. Послышался лязг. Гномы никак не слабее фей, а в обращении с железными инструментами куда как ловчее. Завал, сооружённый по приказу Марка, они разобрали минут за пять. Поезд, чухнув и гуднув, медленно двинулся дальше.

– Ну и что? Поезд как поезд, пять вагонов… – Машка от волнения грызла ногти.

– Что поезд как поезд? Подожди, он ещё подходит, – пыталась успокоить её Янка.

Перрон из деревянных кубиков успели разобрать не больше чем на четверть, это почти незаметно, только вместо феев на нём стояли игрушки. Фуражку станционного смотрителя нацепил щенок.

Паровоз, подъезжая, дал гудок. Игрушки подошли поближе. Поезд остановился где обычно, паровоз выпустил весь лишний пар, накрыв перрон густым молочным туманом.

– Ну, пора, пора? – теребили Янку феи.

– Сейчас, сейчас.

Она пыталась увидеть что-нибудь сквозь пар. Ветра в квартире никогда водилось, белые клубы рассеивались медленно. Квартирный воздух разбавлял их, как вода разбавляет молоко. Проступили тёмные фигуры. Вдруг несколько клубов пара рванулись вверх. Не сами по себе, из них, как из киселя, выскочили…

– Феи! – закричала Янка, – лесные феи!

Крылья лесных феев разогнали остатки тумана. На перроне обнаружились гномы в шерстяных куртках. Только в одном месте туман сохранился – в ступе феи-крёстной, откуда он вытекал через края, как пена из кастрюли. Крёстная взлетела выше всех, и махала руками, отдавая команды.

– Пора! Вперёд! – крикнула Янка.

Она выбросила из плафона люстры зубную щётку, прыгнула следом, оседлала её на лету и спикировала к паркету.

– К поезду, бегите к поезду! – кричала она, пролетая над рядами квартирных феев.

Те ошеломлённо задирали головы. Не все сторожащие их игрушки могли смотреть вверх, их головы назад не загибались. Утёнок, две куклы и акула упали на спины, чтобы увидеть – что происходило над ними. И ничего не увидели. Пока они соображали, что делать, Янка уже улетела.

– К поезду, не стойте, быстрее!

Но феи стояли, оглядываясь на своих конвоиров. Игрушки тоже стояли, они подчинялись приказам Марка. А Марк, беснуясь, орал что-то нечленораздельное. Он то бросался в погоню за Янкой, то сворачивал к вокзалу, выписывая в воздухе петли. Степан, Фёдор и Машка перелетали от одной группы гномов к другой, крича то же, что она:

– Бегите к вокзалу!

Вот один из феев сделал шаг в сторону, но его тут же прижал лапой к паркету большой плюшевый рыжий кот. Последний приказ, отданный игрушкам – не позволять феям расходиться – никто не отменял. В дело вступили гномы и лесные феи. Тех, кому приходилось иметь дело с настоящими медведями, волками и великанами – игрушечными котами, даже большими, не напугать. Гномы по трое, по четверо бросались на игрушки, валили их на паркет и связывали лапы травяными верёвками. Лесные феи хватали игрушки за уши, хвосты, загривки, и затаскивали на книжные полки. Те жалобно мяукали, гавкали или рычали, что кому свойственно, но прыгать вниз боялись. Кое-где гномы разбирали собранных этой ночью деревянных и пластиковых уродцев на запчасти, деловито запихивая отломанные детали себе в рюкзаки. Квартирные феи, глядя на этот кавардак, испуганно жались друг к другу.