Альберт Иванов - Сказки о Хоме и Суслике и другие истории

Глядит вскоре Хома, ещё две золотые крупинки остались.

Да если так весь год стараться и не спать, то целый мешок золота наберётся! Или два мешка! Смотря какой мешок.

Размечтался Хома. Какая жизнь наступит – необыкновенная! Золотая!

Перво-наперво, он, Хома, себе весь луг купит. Ежу – всю рощу. Суслику – поле гороховое. А Зайцу – все огороды с морковью. И с капустой.

И врагов не забудет. Лисе подарит волчью шубу. А Волку – лисью.

Медведя тоже не обидит. Он ему пасеку пожалует. Особую! Без всяких злобных пчёл. С одним только мёдом.

Да, но сначала он, Хома, себе ручей заберёт. Вместе с золотым песком.

Подумал он, подумал. Помечтал, помечтал. Нет, одному с этим не сладить. Друзей надо на помощь звать. Не жалко. Золота на всех хватит. Ещё и останется. На дне ручья, про запас.

Собрал друзей Хома на берегу ручья. И, дрожа от золотой лихорадки, рассказал обо всём.

Ах, как он жаждал взрыва восторга! Криков радости! Восхищения! Тогда бы он приложил палец к губам и сказал: «Тсс, богачи… Враг подслушивает!»

Но никаких восторгов не последовало. Все тихо смотрели на него: Суслик недоверчиво, Заяц испуганно, а Ёж выжидающе.

– Покажи, – потребовал старина Ёж.

Хома разжал ладонь.

Вот тут-то и Суслик задрожал. Мелкой дрожью. Но лишь один Суслик, больше никто.

Ёж молча взял золотые крупинки. И так же молча выбросил в ручей.

– Ты что?! – взвился Хома. И чуть было не кинулся за ними в воду.

– Будем считать, что это медные опилки, – мрачно произнёс Ёж.

Хома ошалело раскрыл рот. А Суслик и дрожать перестал.

– Правильно, старина Ёж, – поддакнул Заяц-толстун. – Чего только в ручье не встречается!

– Ну да, – ничего не понял Суслик. – Я недавно в ручье медный винтик нашёл.

– Но почему? – свистящим шёпотом сказал Хома Ежу. – Почему ты выкинул?..

– Так надо, – твёрдо заявил старина Ёж. – Я не знаю точно, что ты нашёл. Но и нам самим уж лучше считать медью, а не золотом.

– Конечно, – вновь поддакнул Заяц-толстун. – Мы же не проверяли.

– Ты серьёзно? – уставился на Ежа Хома. Во все глаза.

– А ты представь, что здесь начнётся, когда узнают про золото, – горячо сказал Ёж. – Конец тогда всем и всему!

Хома беспокойно задумался.

Он внезапно, словно воочию, увидел грохочущие тракторы, бульдозеры и экскаваторы. Сотни кричащих, дрожащих от золотой лихорадки людей с большими тазами. Грязный песок. И…

– Ужасно, – пробормотал он.

– Видишь? – веско заметил Ёж. – Картина, не достойная художника Шишкина.

У него дома, на стене, висел в рамке разглаженный конфетный фантик. С известной картинкой.

– Запомните, – сказал старина Ёж. – От золотой лихорадки люди звереют, а звери…

– Людеют, – подсказал Суслик.

– Лютеют, – поправил Ёж. – Нам это ни к чему.

Так и не стали Хома и его друзья богачами.

«Рылом не вышли», – как любил говаривать пришлый Кабан. По любому поводу.

Нет, не довелось им разбогатеть. Пустые мечты…

Но и то здорово, что Хома от золотой лихорадки излечился. А ведь она уже и на Суслика чуть ли не всерьёз перекинулась.

И всё-таки засомневался в своём открытии Хома. Может, и вправду он медные опилки нашёл?!

И верно, лучше не знать.

Поймал серый Волк Зайца-толстуна. Случайно вышло. Дремал тот на солнечном припёке. А Волк мимо бежал. Хвать! И опомниться Заяц не успел, как в мешке оказался.

Хорошо, что Волк не сразу его проглотил. На ужин оставил. Ужин – всем нужен!

Слух о том, что Зайца поймали, быстро разнёсся. И до Хомы дошёл. Вернее, долетел на крыльях болтливой Сороки.

– Сцапал Волк твоего дружка! И домой унёс! – возбуждённо восклицала она. – Пропал косой! Был он Зайцем, а станет зайчатиной.

Надо было срочно действовать. С ходу. Но как?

Волка трудней обмануть, чем Лису. Та, конечно, хитра. А значит, её перехитрить можно. Но Волк-то глуп. Попробуй его переглупи! Для этого и самому нужно дурнем быть. Последним.

Эх, если б какого-то сильного зверя на него напустить! Жаль, Кабан-простак не годится. Волки сами, бывает, на кабанов охотятся. Не отдаст ему Волк Зайца.

Остаётся Медведя позвать. Больше некого. По всем статьям подходит. Да слишком он упрям и ленив. Лесной барин!

Но попытаться – необходимо. Побежал Хома к Медведю.

Странно всё в жизни устроено. За себя никого бы Хома просить не стал. Неудобно. А за другого – куда легче. И умолять, и клянчить, и упрашивать.