Анастасия Астра - Папараць-кветка

Мама застывает в нерешительности. Но я уже знаю, что она согласится, ведь мама так хочет уехать из этой деревни и начать жить как раньше.

Это желание сильнее страха.

***

Стоило мне замешкаться, как ветка бьет по лицу, заставляя вскрикнуть от боли. Проливной дождь застилает обзор, и только благодаря частым вспышкам молнии я могу видеть, куда ступаю. Промокшая до нитки, я чуть ли не каждую минуту содрогаюсь от раската грома. В прогнозе погоды на сегодня была гроза, но я надеялась, что она нас не настигнет, но куда уж там. Как только мы вошли в лес, сначала брели в кромешной тьме, так как по легенде нельзя брать фонарь: видите ли, он привлечет нечистую силу! А то, что мы можем оступиться и сломать шею, отца мало волновало. Поэтому, когда налетела грозовая туча, я была отчасти рада ей.

Отец с мамой идут впереди, высматривая всполохи алого цвета, – они и должны указать дорогу к папараць-кветке.

Мы с сестрой стараемся не отставать. Нина прихватила своего мишку, и сейчас от каждого раската грома она крепче сжимает мою руку, а второй прижимает к груди свою игрушку. В синем дождевике сестра практически незаметна в темноте.

Естественно, цветок я не ищу. Голову занимают мысли, как нам выбраться живыми из этого леса. В такую-то грозу. Интересно, мама жалеет, что не дала отпор и все-таки пошла на поводу у отца? Сложно сказать, они спокойно идут, словно мы выбрались в лес по ягоды.

– Вита, долго нам еще идти? Мне холодно и страшно, – спрашивает Нина дрожащим голосом.

– Нет, совсем недолго, – вру я, так как боюсь сказать, что меня саму мучает этот вопрос. – Гроза скоро прекратится, и тогда будет нечего бояться.

– Обещаешь?

– Обещаю.

Молния ударяет в соседнее дерево, ослепляя нас. После яркой вспышки глазам сложно привыкнуть к тьме, я ориентируюсь на крики родителей, но они тонут в раскате грома. Среди скрипа древесины я отчетливо слышу женский голос, зовущий меня к себе. «Мама», – проносится у меня в голове, и я тяну сестренку за собой, но она не двигается с места.

– Нина, бежим!

– Я потеряла Умку, – всхлипывает она.

Дерево в этот момент начинает заваливаться прямо на нас.

Мешкать нельзя, нет времени на раздумья! Я подхватываю сестренку на руки и бегу на зов мамы, совершенно не различая ничего вокруг. Голос отца слышится где-то поблизости, но он приглушенный, словно доходит до меня сквозь невидимую преграду. Ноги скользят по влажной земле, страх подгоняет бежать напролом через кустарники, огибая стволы деревьев.

Поэтому я не замечаю, когда земля исчезает из-под ног.

***

– Вита, Вита, вставай, – голос сестры доносится словно через вату.

Я открываю глаза, с трудом фокусируя взгляд на сестре. Медленно встаю, провожу рукой по саднящей щеке – ничего страшного, жить буду. Нина стоит возле меня, на вид спокойная, но дрожащие руки говорят об обратном. В ее длинных волосах застряли комки земли и мелкие веточки, дождевик местами порван.

– Нина, – я внимательно осматриваю сестру с ног до головы, а затем заглядываю в глаза, в которых плещется слегка различимая тревога, – ты в порядке?

Сестра кивает.

Что ж, хорошо. Я осматриваюсь, силясь понять, где мы оказались.

Гроза закончилась. Тихо и безветренно. Светит луна, которую раньше не было видно из-за туч, так что свет, хоть и скупой, но все-таки есть. Мы в глубоком овраге, склон такой, что наверх самостоятельно точно не забраться. Но, что куда хуже, я даже примерно не понимаю, где мы находимся.

Я же шла на зов мамы. Почему ее здесь нет?

Меня осеняет догадка, которую я осознаю слишком поздно. Голос мамы звучит иначе, чем тот, что привел нас сюда. У мамы он более низкий и глубокий. Но тогда, до смерти напуганная, я не придала этому факту должное значение.

Я глубоко вздыхаю. На удивление, страха нет, голова холодная, а мысли ясные. Будь я одна, то, возможно, меня бы и накрыла паника: шутка ли, находиться ночью в лесу черт знает где. Но сейчас я отвечаю не только за свою жизнь, но и за сестру, так что я отгоняю тревожные мысли, стараясь сосредоточиться на том, как можно выбраться отсюда.

Рядом со мной загорается маленький огонек. Прямо в воздухе. А затем еще один. И еще. Вскоре тысяча ярких огоньков заполоняет весь овраг. Далее они стекаются в центр, образуя очертания женской фигуры. Через мгновение перед нами стоит девушка в длинном белом одеянии, расшитом орнаментом. Ее белокурые волосы легкими волнами спадают до подола платья, шею украшают красные бусы, а на голове – большой купальский венок, сплетенный из разнообразных цветов и трав.