Александр Шевцов - Пойди туда, не знаю куда. Книга 4. Сват Наум

Федот поднял руку, чтобы взять колечко, и почувствовал, что сам находится в одном сне, а прекрасная гостья – в другом, откуда и протягивает к нему руку. Таких ощущений Федот не знал: эти два сна соприкасались боками, но там, где рука пронзала их слипшиеся стенки, невидимая поверхность словно кипела и взрывалась капельками горячей жидкости…

И еще из другого сна в безмятежный сон Федота тянуло тревогой, словно сам тот мир, из которого она пришла, был смертельно опасным для дураков. И тянуло оттуда с такой силой, что Федот начал пробуждаться прямо во сне, и в какой-то миг определенно почувствовал, что пробудился, хотя и не проснулся, остался внутри сна.

Но как только он понял, что проснулся внутри сна, ему стало трудно удерживать видение прекрасной незнакомки. Оно еще как-то держалось, пока он глядел на нее боковым зрением, но тут же принималось гулять и искажаться, стоило посмотреть прямо. Поэтому он старался на нее не смотреть. Но видение все равно удержать не удалось, лишь рука с колечком тянулась к нему из раскаленной дыры в коже сна.

Он попытался взять колечко, пока оно тоже не исчезло, но тревога от этого так вспыхнула, что он каким-то самому ему непонятным усилием порвал оболочку своего сна и вышел из него, как из яйца, в темное пространство избы, где спал. Рука и кольцо окончательно исчезли, он висел над скамьей возле стены, где и спал. Света не было, но и тьмы тоже. Мир был серым, но не просто серым, а как бы светился серым светом.

В этом свете Федот разглядел спящих тут и там лихих, повернувшись, увидел и какое-то тело на скамейке под собой. Оно, похоже, тоже спало. Появилось подозрение, что это его тело, но уверенности в этом не было. Тело это должно было быть его телом, но оно было совсем незнакомым.

Но понять это ему не удалось, потому что в этот миг он почувствовал, что снаружи тревожилась Белка и невидимой нитью, образовавшейся между ними, тянула его из сна, чтобы он проснулся. Проснуться он не смог, зато начал слушать звуки этого мира.

Услышал храп и сопение, услышал, как с писком дерутся мыши где-то в стене, затем услышал, как негромко тявкнула Белка, и снова раздались осторожные шаги сапог с каблучками, подымавшиеся на крыльцо. От этих шагов тянуло такой же тревогой, как из сна с незнакомкой. Ему стало страшно, и он постарался спрятаться за телом, спавшим на скамейке, и ему удалось провалиться между ним и стеной…

В избу снова вошли двое, и, как в прошлый раз, женщина щелкнула пальцами, и помещение осветилось голубоватым светом. Они откинули колпаки, закрывавшие их головы, и Федот узнал ту же пару. Они принялись осматривать спящих, и мужчина сказал, качая головой:

– Ты только посмотри, опять одни зародыши!

– Эти, вроде, получше.

– Получше, конечно. Но тоже все порченые… кривые… Не люблю я кривых, до дурака проще достучаться, чем до кривого. Кривизна, как вторая душа, ловит обещанием силы… Ничем не вытравить… А наш-то здесь!

– Здесь, вижу! – засмеялась она. – Прячется, хитрец!

– Слушай, а он неплохо принялся! Вчера еще никаких признаков разглядеть нельзя было!

– Кроме этого! – воскликнула она, показывая на волосяной пояс на теле, за которым прятался Федот.

– Да я так и подумал, что вряд ли у простого зародыша такая вещь может быть. Но это все косвенное. А теперь, смотри, еще и колечко прибавилось! Когда успел найти?

– А мы сейчас ему память еще освежим. Я не зря сегодня по путям моталась… – женщина достала из складок своей одежды маленькую сияющую искорку и протянула Федоту. – Ну, дружок, выползай из своей норки! Это, часом, не твое, не ты потерял?!

А тянула она свою руку не к спящему телу, а прямо к Федоту, прячущемуся за телом у стены. И тянула так, как это было во сне, а в руке у нее было крошечное медное колечко удивительной работы, светившееся тревогой иных миров…

Федот хотел потянуться к колечку, но вдруг сообразил, что они его увидят и поймут, что он не спит, и решил и дальше прикидываться спящим, как он это делал в доме у братьев, когда невестки утром будили. Но в следующий миг понял, что его уже видят, и видят, что он не спит, раз протягивают колечко прямо ему. От этого его обдало жаром, он сжал зубы, приподнялся и осторожно протянул руку к колечку.

И понял, что его рука не может взять эту вещь, рука была бесплотной и прозрачной, словно он был призраком. Федот понял это и ощутил, что проваливается в растерянность. Но в этот миг палец его бесплотной руки коснулся колечка, и хоть никаких ощущений плотности Федот и не почувствовал, но какой-то разряд сорвался с кольца и пробежал по всему пальцу, так что заныло болью внутри суставов и пошло вверх по руке, отдавшись в плече, а потом где-то в груди и животе.