Андрей Кудин - Странничка. История книг

Когда среди книг началось оживление, стало очевидно: многие из них буквально взбудоражены происшедшим.

– Как же так?! – с недоумением и долей возмущения восклицали одни. – Как страничка может быть равной книге?!

– О чём это вы?! Совершенно ясно, что разумных страниц не бывает! Верно, это какой-то розыгрыш! – утверждали другие.

И затем какой-то старик привёл в подтверждение этого пример из личной жизни:

– Много их лежало на чердаке у моего последнего владельца, мм… или предпоследнего?.. Уж и не припомню, сколько это у меня их было, и которого из них был тот чердак… Так вот, значит, много их видел и разных самых, да только все они, как одна, – не разумны, стало быть. Средь множества находился, а одиноким себя чувствовал.

– Не завидуйте! – слышались голоса третьих.

Четвёртые молча усмехались. Пятые пребывали в раздумьях. Ну, и так далее.

А одно произведение, которое стояло поблизости от наших путников, обратилось за разъяснением к своему соседу, и произошёл такой короткий разговор:

– Не ответите ли на волнующий всех вопрос, любезный – вы ведь совсем ещё свежий и, к тому же, философский роман, – как возможно то, что мы видели?! Или и впрямь всё это было не по-настоящему?..

– Чтобы выйти к свету, нужно пройти через дебри, чтобы родится простому, нужно пройти через сложное, – немного загадочно ответил тот.

Только книга успела задуматься над ответом, как возле неё раздался другой голос, громкий и пронзительный:

– Нашли, у кого спрашивать! Вы ещё у тех спросите, – указала она наверх, – они вам точно ответят! Философы патологически не способны изъясняться простым человеческим языком, милочка, – или вы этого не знаете? Им нужно обязательно всё усложнить!

– Простите, я лишь хотел сказать… – начал было философский роман. Но громкоголосая книга не дала ему договорить:

– Молчите уж! Не нужны нам ваши объяснения – мы и так поняли, что вы хотели сказать!

Среди иных книг возникли споры по поводу объёмов. Так, например, одно небольшое произведение заметило своему крупному соседу:

– Помните, вы как-то посмеивались над моей худобой… А теперь – надо же какая ирония – вы стоите и завидуете этой страничке!

– Во-первых, никому я не завидую. А во-вторых, я никогда над вами не смеялся. Вам это явно померещилось, – невозмутим был тот.

– Конечно же, вы не смеялись: открыто – никогда; ведь солидная книга не может себе этого позволить. Но всем своим видом вы демонстрировали своё превосходство надо мной, а значит, внутри посмеивались, во всяком случае, не принимали меня всерьёз.

Речь тонкой книги возмутила стоящую рядом с ними полнотелую женщину:

– Что вы такое говорите?! Как вам не стыдно?!

– Как видно, вы и впрямь тонкий – и не только снаружи, но и внутри! – с укором произнёс тот же крупный мужчина.

– Не стану спорить. Зато уж если меня читают, то, как говорится, от корки до корки, – спокойно отражал атаку тонкий. – А сколько, прошу прощения за дерзость, в вас наберётся прочитанных страниц? Не окажетесь ли вы в известном смысле ещё тоньше меня?..

– Что он несёт?! Просто, не слушай его, дорогой, – произнесла женщина.

Но большая книга задумалась, а затем сказала:

– А ведь знаешь, дорогая, он, возможно, в чём-то прав. Кто и когда в последний раз прочёл меня целиком?..

Меня берут школьники, студенты: обычно, лишь для того, чтобы выполнить домашнее задание, – с тоскою в голосе продолжала она. – Нет, не подумай, я вовсе не жалуюсь. Я вполне нормально к этому отношусь. Меня читают урывками – и это тоже хорошо. Но… порой ведь и вправду становится грустно…

Ставший тихим их разговор потонул в общем гомоне, из которого продолжали выделяться то одни, то другие голоса, как, например, голоса этих двух спорщиков:

– Времена изменились, людям некогда пробираться сквозь толщу ваших страниц, переваривать все ваши подробности и описания! —

– Зато есть время на такое барахло, как вы!

– А вам не кажется, что вы уже перешли на оскорбления?!

– Незачем было меня вынуждать!

– Хм, а ещё шедевром себя считаете…

– Не я считаю! Меня считают!

– Хотите правду жизни? Мало кому уже есть до вас дело. Вы как тот памятник…

– А вы… вы как рекламный плакат!

– Хм, причём же здесь плакат, дружище? По-моему, не очень удачное сравнение…

– Их время быстро проходит, – ответил напоследок второй спорщик, вздохнул и опустил голову.

Глядя на всё это, Том с грустью произнёс:

– Всё больше я слышу голоса людей, а не книг. Что всё-таки делает с нами время…