Митко Яворски - Пшеничное зерно и Океан

— Возьми пшеничный колос. Ведь я, по сравнению с ним, ничто, — уговаривал Огневичок Человека.

— Ничего-то ты не знаешь о жизни. Ну и прекрасно! Не сбежишь, а останешься у меня.

Огневичок недоумевал: почему Человек в белой рубахе выкинул тяжёлый колос пшеницы и так обрадовался ему — какому-то камню или кусочку металла — всё равно, — у которого не было сил даже на то, чтобы передвинуться самому, без корешков, не способного оставить после себя сто других — таких же, как он сам. «Почему, почему?» — мучительно спрашивал себя Огневичок и снова обратился к Человеку:

— Эй! — крикнул он.

— Сиди, сиди, не волнуйся. Уж я-то позабочусь о тебе, — отвечал тот.

— Я не об этом.

— А о чём?

— Ты слепец. Приглядись лучше: не ошибиться бы тебе — вместо налитого пшеничного колоса ты заботишься о простом камне.

— Как ты наивен. Но это ничего. Так ты даже ещё лучше: тебе неведомо, насколько ты ценен и потому не сбежишь без моего согласия.

— Чем же я ценен?

— Ты — золото, — коротко бросил Человек в белой рубахе и, для пущей уверенности, ещё крепче зажал камешек в ладони.

Огневичок же всё старался объяснить себе, что произошло. «Наверное другие люди не такие, как этот,» — подумал он. «Они конечно же, никогда не предпочтут какой-то ничтожный кусочек золота пшеничному колосу».

— Эй, послушай! — снова окликнул он Человека. — Все люди такие, как ты?

— Какие — такие?

— Они так же, как ты, выбросят живой пшеничный колос и будут трястись над каким-то мёртвым камешком?

— А ты как думал? Золото влечёт к себе даже того, кто никогда не дотрагивался до него.

Огневичок хоть и запутался совсем, всё же понял очень хорошо, что никогда не будет даже самым маленьким пшеничным зёрнышком. Поэтому первая его встреча с белым светом в конечном счёте оказалась трудной.

Стиснутый в руке Человека, он не мог даже и представить себе всего, что с ним произойдёт.

Человек в белой рубахе отнёс кусочек золота к себе в дом. Он вымыл его водой и ещё крепче зажал в кулаке.

— Я не убегу, — успокоил его Огневичок.

— Ты только один день на этом свете, поэтому ничего не знаешь: золото очень часто убегает.

— Как убегает?

— Так. Убегает, но не исчезает. Оно просто переходит из одних рук в другие. А для меня важно, чтобы тобой владел я, а не кто-то другой.

И Человек с улыбкой, которой одаривают только новорождённого, с Огневичком в руке вошёл в большой зал. Стены зала были украшены картинами. На одной охотники убивали льва, на другой — прекрасная, вся в белом, дама верхом на чёрном коне скакала по зелёной поляне. А часы, висевшие между этими двумя картинами, повторяли:

— Тик-так, тик-так… — И стрелки на них передвигались медленно, медленно.

Огневичок впервые видел такие вещи, и они очень понравились ему. «Вот здорово…» — обрадовался он. Ему вдруг показалось, что он понял, зачем Человек принёс его сюда: просто не было того, кто освещал бы эти прекрасные картины. Понятно: его прикрепят к стене между ними. Хорошо, очень хорошо, он не устанет светить им и днём, и ночью.

Но он ошибся. Человек спрятал его в железную коробку. В ней было гораздо темнее, чем под землёй. Хорошо, что там оказалась одна золотая монета. По крайней мере было с кем поговорить.

— Ты что делаешь? — спросил её Огневичок.

— Придумываю новые козни.

— Для кого?

— Для Человека, который запрятал меня сюда.

— За что ты желаешь ему зла?

— Видно, ты совсем недавно появился на этом свете, — ответила Монета. — Когда-то и я задавала те же вопросы. Было время, когда я не только не думала о том, чтобы кому-нибудь насолить, но и вообще не знала, что такое зло. А сейчас только и думаю о том, чтобы строить козни.

— Кто тебя научил этому?

— Люди. Не все, разумеется, но это они меня научили.

— Как они тебя научили этому?

— Очень просто. Чем больше зла я причиняла одним, тем большее уважение вызывала у других. Вот и теперь меня отличили.

— Как?

Огневичок не заметил, чтобы на Монете было какое-нибудь отличие.

— А заперли здесь. Если хочешь знать, это и есть самое большое отличие. Вот тебя тоже заперли — значит и тебя отличили, радуйся теперь. Если запирают сюда, значит ты что-то собой представляешь. Ценят тебя.

— Выходит, если тебя суют в темноту и тесноту, то это означает, что тебя ценят? — ничего не понимал он.

И снова спросил Монету, за что же всё-таки она собирается причинить зло Человеку, который её отличил.