Андрей Усачев - Школа снеговиков

Снеговики бросились врассыпную – и вовремя: ворота медленно уходили под воду. Не убежал лишь Морковкин: он подполз к краю полыньи и вцепился в штангу…

– Морковкин, ты что делаешь? Брось сейчас же! – закричала Снегурочка.

– Не брошу, – отвечал снеговичок. – Если в сетке шайба, значит мы забили гол и победили…

– Врешь, – завопил Варежкин. – Нет там никакой шайбы.

– А вот это мы посмотрим, – отвечал Морковкин. И, несмотря на все уговоры, бросить ворота отказывался.

Наконец, кто-то сбегал за багром. Когда ворота вытащили, шайбы в сетке не было, зато там оказалась щука.

– Игра закончилась вничью, – объявил Дед Мороз. – Со счетом «три-три».

– Плюс щука, – буркнул Морковкин. – Значит, мы победили…

– Это точно, – поддержал его Пират, и облизнулся.

Игра закончилась. Собакам достался улов, хоккеистам – аплодисменты зрителей. Раненый Чайников чувствовал себя вполне удовлетворительно и охотно показывал вмятину на лбу ахавшим снегови́чкам…

В общем, все были довольны, кроме Варежкина, проигравшего Мерзлякину свой брусничный кисель.

Игроки и зрители, разошлись, обсуждая матч. Только Морковкин остался на берегу Урожайки. Снеговичок так задумался, что не услышал, как к нему подошел Дед Мороз:

– А ты чего здесь сидишь один? Если недоволен результатом, то надо свистнуть и закричать «Судью на мыло!»

– Нет, дедушка, я думаю, а вдруг эта щука волшебная была? Как у Емели…

Дед Мороз покачал головой и улыбнулся:

– И какое бы ты желание загадал?

– Настоящие хоккейные коньки…

– Ну, тогда считай, что волшебная!

Вечером Дед Мороз объявил, что на Новый год подарит всем снеговикам хоккейные коньки и настоящие шлемы.

За окном кружился легкий снежок.

Снеговичок Морковкин с тоской посмотрел в окно и задумался. Но в голову ничего не приходило. Кроме одной неприятной мысли: если он не напишет сочинение, то в четверти у него будет двойка. А с двойкой его могут оставить в Дедморозовке и не взять на Новогодние праздники. Снегурочка так и сказала. Снегурочка была строгой учительницей. С ней даже Дед Мороз не спорил.

Хорошо, что у нее были срочные дела по хозяйству. Снегурочка попросила учеников не шуметь и предупредила, что вернется через два часа и соберет тетради.

Тема сочинения была написана на доске крупными буквами:

«Моя родина Дедморозовка»

Не увидев за окном ничего интересного, Морковкин решил посмотреть, чем занимаются остальные. Впереди Морковкина сидела снегови́чка Беломухина. Первое, что она произнесла, когда их оживили: «Ой, смотрите! Белые мухи летят!»

Эта Беломухина была странной снегови́чкой: она видела все не так, как остальные. Сугробы ей казались похожими на белых слонов, вороны – на кляксы в тетради, а кромка ельника за деревней – на большую расческу, которой расчесывают облака. Сначала все потешались над ней, но Дед Мороз сказал, что у Беломухиной поэтическое видение, а это редкий дар. Дедушка как всегда оказался прав. Беломухина стала писать стихи. По чтению и русскому языку у нее были одни пятерки.

Морковкин заглянул снегови́чке через плечо:

«Стихи, – расстроился снеговичок. Списывать у Беломухиной было глупо. Снегурочка сразу бы догадалась. Тогда он заглянул в тетрадь к своему соседу Кроссовкину и прочел:

«Моя Родина – Дедморозовка. Третий сугроб слева от погреба…»

Морковкин решил, что начало хорошее, и тоже написал:

«Моя родина – Дедморозовка. Третий сугроб слева от погреба…»

Кроссовкин, увидев, что у него списывают, возмутился:

– Что ты врешь! У тебя не третий сугроб, а четвертый…

– Тише, – зашумели все. – Перестаньте разговаривать.

И тут дверь со скрипом открылась. Все мгновенно затихли, решив, что вернулась учительница. Но в класс никто не вошел. Чайников, дежурный по классу, выглянул за дверь.

– Никого, – пожал он плечами. – Наверное, ветер!